не хочу жизнь с обмана начинать. И если вдруг ты на мне не женишься, то обещай, что никому его не расскажешь. Мне же потом надо будет как-то замуж выходить.
– Ну, – растерялся Василий еще больше и согласился, – говори. А я обещаю, что никому его не расскажу. Честно-честно!
– Есть вероятность, что у меня не будет своих детей, – призналась она. – Но мы будем растить твоих. Или усыновим.
– Подожди, а с чего ты взяла, что у тебя не будет детей? – уже серьезно взглянул на нее Фролов.
– Доктор сказала, что, скорее всего, я не смогу родить. Но это не сто процентов. Просто я сейчас говорю, потому что не хочу обманывать. Если бы сама не знала, то и не знала бы, а так…
– Настя, ты меня сейчас сразила и загрузила по полной программе. Вот, что мне теперь со всем этим делать?
– Думать.
– И сколько мне думать?
– Я терпеливая, я подожду. Четыре года ждала, а тут… Несколько дней – это пустяк.
– Ну, Настёна – Сластёна! – качнул он головой, не зная, что ответить. – И что мне тебе сказать?
– Правду. Если не захочешь на мне жениться, я тогда в монастырь уйду. С нелюбимым жить не стану.
– Насть, подожди! В какой монастырь?! Ты что, верующая?
– Да, – кивнула она головой.
– Ну, зачем же сразу в монастырь? Встретишь ты еще свою любовь! Вон какая молоденькая. На твой век женихов хватит.
– Нет, я уже твердо решила.
Василий помолчал какое-то время, зная по себе, что дела сердечные сразу не проходят. Потом легонько вздохнул, не зная, что пообещать этой миловидной барышне. Она открылась перед ним и даже сказала наперед, забегая в будущее. Для женщины родить – это смысл жизни. Это естественный физиологический процесс. Они так устроены, в них заложен инстинкт материнства и инстинкт размножения. А тут полная противоположность, эта добрая душа уже знает, что никогда не познает этого счастья – стать матерью. Было немного грустно и даже обидно за нее. У нее могли бы родиться хорошие, красивые и умные детки. Но где-то там – на небе, распорядились иначе, обрекая ее на полное бесплодие.
Фролов еще раз вздохнул, подбирая нужные слова, но решил разрядить обстановку и с улыбкой спросил:
– Ты приглядись ко мне повнимательнее, я уже седой наполовину и скоро лысым стану. Зачем тебе седой и лысый муж?
– Ты не седой, а любимый! – стояла на своем Настя.
Василий смотрел на нее, а сам обдумывал и переваривал все её признания. Потом не удержался и с негодованием высказался:
– И зачем ты только опоздала на этот автобус!
– Судьба, – передернула она плечами, и грустная улыбка мелькнула на ее губах. – От нее никуда не денешься.
– Хорошо, мы сейчас уедем отсюда, а я даю тебе слово, что подумаю. Но! – выставил он указательный палец вверх и строго взглянул в ее глаза. – Если мое сердце мне подскажет обратное, обещай, что не натворишь глупостей.
– Обещаю.
– Точно?
– Да.
