тяжба играет решающую роль не только в вопросе о репарациях. Она сыграла свою роль и в вопросах о Ближнем Востоке, в вопросах, связанных с Лозаннской конференцией7*. Едва ли нужно доказывать, что антагонизм между Англией и Францией и возможность для турок использовать этот антагонизм решили ход и исход второй сессии Лозаннской конференции. На первой сессии Лозаннской конференции это обстоятельство не было так заметно, так как присутствие советских представителей, провозгласивших освободительную программу восточной политики, невольно сплачивало Англию и Францию в один лагерь. Но на второй сессии Лозаннской конференции, где советских представителей не могло быть, антагонизм между Англией и Францией сказался с полной ясностью, что не замедлили использовать турки.
Характерно, что турки на этот раз не заикнулись о приглашении советских представителей на конференцию. Они, видимо, решили, что последовательная освободительная политика советских представителей по восточному вопросу может только помешать им заключить сделку с Англией, по-видимому, за счёт некоторых народов Востока. Что турки в этом вопросе сбились с англо-французами и что у них совесть не чиста в отношении Советской власти, также как и в отношении Египта, Сирии, Месопотамии и пр., – в этом едва ли можно сомневаться.
Характерно также, что на этот раз роли Англии и Франции переменились. Если на первой сессии Лозаннской конференции Англия вела агрессивную политику, между тем как Франция старалась играть роль «друга» Турции, шантажируя Англию для того, чтобы, уступив потом по вопросу о Турции, добиться ответных уступок со стороны Англии и вопросе о репарациях, – то теперь на второй сессии Лозаннской конференции Англия, несмотря на агрессивную политику Франции против турок, решила пойти на уступки туркам для того, чтобы, освободив руки на Ближнем Востоке, основательней взяться потом за Францию в вопросе о репарациях.
В результате турки, в ответ на свои уступки по вопросу о проливах и демилитаризации берегов Турции, добились уступок, несмотря на брюзжание французов, по вопросам о: 1) железнодорожном узле Карагач (они его получили), 2) капитуляциях, 3) оплате купонов по своим займам бумажными деньгами и 4) эвакуации (не известно ещё, полной или не полной эвакуации) Константинополя.
Вопросы о Месопотамии, концессии Уркарта в Малой Азии и др. концессиях остались пока что в тени, надо полагать, в угоду Англии.
Едва ли нужно доказывать, что Лозаннская оплеуха, нанесённая Франции Англией, не послужит к усилению внутренней мощи Антанты.
Получит ли Турция заём от Англии для восстановления своего хозяйства и какой ценой она его получит – покажет ближайшее будущее. Ясно, во всяком случае, что «дружба» Турции с Англией не может долго длиться не только потому, что антагонизм между интересами турецкого народа и интересами английского капитала слишком глубок, но и потому, что слишком велики противоречия между интересами Англии и интересами угнетаемых
