style="font-size:15px;"> – Вон, видите, какая красота у нас творится? – гневно сказала она, указывая на окружающую обстановку. – Эти верхние уроды поставили душевую кабину и что-то не так сделали. Ну и водопад случился. Ой, боже, боже мой, в какую беду мы попали!
– Это мы поняли и вам сочувствуем, ну а скорая-то зачем нужна?
– Ой, да у меня от всего этого что-то сердце защемило. Не сильная боль, а какая-то ноющая. <Название общеизвестных «сердечных» капель> не помог, все равно ноет и ноет.
– А давно ноет?
– Да уж часа два, наверное.
Вот и выползла лента из кардиографа. И ничем она не порадовала. Сразу бросились в глаза отрицательные зубцы Т и депрессии сегмента ST. Нет, бедолага сегмент не расстроился, погрузившись в унылое настроение. Депрессия – его смещение ниже изолинии, говорит об ишемии миокарда. Если сказать проще, то сердечная мышца не получает достаточного количества крови. Сделали тропониновый тест, но, к счастью, результат был отрицательным. А это вселяло определенную долю оптимизма.
– Ну что, Ирина Николаевна, сейчас мы вам помощь окажем, а потом поедем в кардиодиспансер.
– Ой, господи, а что у меня инфаркт что ли?
– На данный момент, говорить об инфаркте преждевременно. Но сердечко подлечить нужно именно в стационаре.
Выставил я Ирине Николаевне «Острый коронарный синдром без подъема сегмента ST». Такой диагноз ставится на догоспитальном или раннем госпитальном этапе, пока нет возможности сделать окончательный выбор между инфарктом и нестабильной стенокардией.
Следующим вызовом был психоз у мужчины сорока восьми лет.
В прихожей нас встретила пожилая женщина – мама больного, настроенная весьма решительно:
– Так, забирайте и увозите этого паразита! Второй день меня донимает, надоел хуже горькой редьки! Ведь это что такое-то, со вчерашнего вечера колобродит! Почти не спит, с кем-то ругается, кого-то обзывает, угрожает!
– А если поточней, с ним что происходит-то?
– Ой, ну понятно что, белая горячка! Уж не грипп же!
– Ну а почему раньше не вызвали?
– Да понимаете как… Обычно он как раздурится, я ему выпить налью, и всегда помогало. Уснет, проснется, и как будто ничего не было. И в этот раз все ждала, может пройдет, а вот нет…
– Давно пьет-то?
– Давно, считай, всю жизнь! Как начал в девяносто четвертом, когда из армии пришел, так и не прекращает. Ни семьи, ни работы. Пропащий человек, чего уж тут говорить-то…
Больной, находившийся всего в паре метров от нас, разговором о себе ничуть не интересовался. Он активно участвовал в разборках с кем-то невидимым, громко ругаясь, как и положено, матом. Судя по всему, ему были безразличны не только события вокруг, но даже и своя собственная внешность. Сальные нестриженные волосы, клочковатая щетина на одутловатом лице, резкий запах мочи.
– Так,
