отозвалась Маша, перед этим едва не подавившись от смеха. – Я сейчас подойду.
– Дык вот вы куды спрятались! А мы-то думаем – гдей-то наша Марья Андревна запропастилась? – и старик шустро засеменил прочь, исчезнув из проёма ворот.
…На следующую ночь Фенёк принесла ключи от душевого сарая. Старинный накладной замок, наверное, ещё довоенный, никак не хотел открываться. Пашка с ним провозился без малого минут десять. Когда же он всё-таки поддался, то тяжеленная железная дверь дико заскрипела на немазаных о́троду петлях. Пашка с Женькой со страху чуть не рванули оттуда во все лопатки. Внутри было темно и опять-таки же холодно. Печку топили в этом помещении только по выходным. Полночи они пытались согреться и всё остальное время издевались сами над собой, прислушиваясь к каждому шороху за стеной.
Выбравшись из-под машины, Маша ещё раз зачем-то заглянула внутрь фургона. Прежде чем забрать его из Михнево, они всё проверили. Григорий Иванович заранее выгреб оттуда все свои пожитки – в деревнях или на дачах, как правило, в каждом укромном месте со временем скапливается масса совершенно бесполезных вещей, с которыми тем не менее жалко расстаться. Прежний хозяин, забрав свои вещи, великодушно подарил им вместе с машиной новенький замочек, и даже с ключами. По бокам кузова, а также на верхней фаре-искателе горделиво красовался красный крест внутри белого круга – международный символ, при виде которого сразу становилась ясной принадлежность подобной техники. Единственно только что цвет хаки говорил, что на нём ездили военные медики. Краска местами вздулась и выпирала то тут, то там безобразными нарывами, готовыми вот-вот прорваться, а местами уже и слезла, оголив блестящий белый металл – хорошо, что «медбрат» был склёпан из алюминиевых листов. Если бы кузов был деревянным, то восстановить его было бы гораздо сложнее.
Маша сняла халат и вернула его Пашке:
– Иди переоденься. Я пока схожу к дяде Лёше, к Алексею Ивановичу. Что ты на меня так смотришь? Он друг моего отца. Они дружат с детства, и для меня он всю жизнь был дядей Лёшей. Понял? – почему-то раздражённо бросила она.
– Я, кстати, ещё ничего не сказал, – заметил Пашка и, грустно вздохнув, добавил. – Ну, я пошёл тогда.
– Иди. И постарайся не задерживаться. У нас мало времени.
– Что значит «мало времени»?
– А то и значит. Иди уже!
На втором этаже, под самой крышей, у них была раздевалка. В душном и тесном помещении в четыре ряда стояли около сотни старых облезлых металлических шкафчиков, в промежутках между рядами стояли такие же потрёпанные жизнью скамейки, и только возле единственного окна стоял широкий и массивный стол, сваренный из обрезков труб и четырехмиллиметрового листа железа. Здесь обитали в основном слесаря, такелажники и водители грузовиков, поскольку персональщики ездили в цивильных костюмах с галстуками и свои шикарные авто ставили в отдельные боксы.
… Когда-то очень-очень давно, ещё в той прошлой жизни, они с
