style="font-size:15px;"> – Ну что, кто первый!
– Я…
Этот голос узнаю из тысячи. Бархатные нотки, полные строгости, внедряются в голову, дублируются раз за разом. Поворачиваюсь и встречаюсь с темнотой в знакомых глазах. Пару часов назад они были слишком близко, я видела в них оттенки золота, перепрятанные за яростью.
Яростью на меня.
– Посмотрите, кого я нашла! – из-за спины статного мужчины выглядывает довольная рыжая Рамильда Псаровски. – Профессор согласился с нами повеселиться! Правда, профессор Миллер.
Вместо ответа профессор сверлит меня взглядом, оглядывает мое платье, подчеркивающее изгибы фигуры, спускается к ногам, которые потряхивают по его взглядом-сканером.
Так, где здесь выход? Я определенно должна его найти, иначе…
Крах.
– Эй, ты куда смотришь? – спрашивает меня Том. – Давай ко мне на колени.
– Зачем на колени? Может… ай!
Но меня отказываются слушать. Том просто тянет меня к себе и замыкает своеобразны замок вокруг моей талии. Я в тупике, в засаде. В тюрьме. Мои колени подрагивают, не чувствую под собой опоры. Но больше всего смущает внимательный темный взгляд, окутавший меня с головы до ног. Теперь он находится напротив. Рамильда усаживает его в ярко-желтое кресло, не сочетающееся с красной стеной позади и темно-синим ковролином, но я не обращаю внимания на дизайн.
Зачем он рассматривает меня? Почему останавливается на обнаженных платьем ногах, на плечах, на губах?
Почему его полные губы слегка растягиваются в улыбке?
После сегодняшнего разговора в аудитории я не хочу его видеть. Нигде и никогда. Декан сказал, что попробует найти замену. Когда? Неизвестно. Профессор Миллер один из самых лучших историков кино. Через его рекомендацию проходили множество талантливых людей, которые впоследствии стали звездами кино и сериалов. Я тоже хочу иметь прекрасное будущее, но мне придется выбрать.
Что важнее: спокойствие и одиночество или волнение и проход к славе?
– Профессор, вы будете играть с нами в бутылочку? – отвлекает от размышлений Псаровски. Она довольно строит глазки Профессору, записывая что-то в телефон. Еще бы камеру на него навела и выставила в свой профиль.
– Я не целуюсь со студентками, мисс Псаровски.
– Правда! Зачем подставлять профессора? – встревает Моника. – Давайте сыграем в правду или действие. Вы же играли в нее в колледже?
– Конечно, он играл. Какой дурак не знает правила? – подхватывает Том.
Чувствую себя не в своей тарелке. Не у себя дома. Дышится с трудом, сердце стучит слишком быстро. И он. Его взгляд. Темный. Будто заглядывающий вглубь меня. В израненную душу, требующую свободы.
– Я начну! – подхватывает Моника. – Томми, правда или действие?
– Я? – парень слегка подпрыгивает вместе со мной. – Давай правду.
– Сколько девушек тебе удалось заманить в свои нескромные лапы? – соседка недвусмысленно играет бровями.
– Какая
