он всё может, потому что ангел?
И мы всей толпой пошли к герру Келеру, только шли медленно, потому что Филипп боялся за меня. Наверное, я была слишком бледной, раз он испугался. Девочки окружили меня и болтали без умолку, наверное, для того, чтобы я опять не… Они хорошие, очень. Мы шли так, пока не встретили ректора. Он нам сильно удивился, но совсем не рассердился, а только мягко улыбнулся.
– Как интересно, – сказал герр Рихтер. – Первые классы гуляют вместо урока. И что случилось?
Я хотела рассказать и попросить не наказывать никого, но Филипп не дал мне ничего сказать, а сам сжато и быстро объяснил, что произошло. Ректор покивал в ответ на сказанное моим ангелом, потом как-то позвал других учителей. Буквально через пять минут подошли герр Келер и герр Шлоссер, его нам представляли совсем недавно, я запомнила, потому что он в белом. Мне стало стыдно за то, что из-за меня пострадают другие. Первые слёзы уже покатились по моим щекам, когда Филипп опустил меня на пол и прижал к себе, стараясь успокоить.
– Не плачь, родная, – начал говорить он мне на ушко. – Никто никого не накажет, в этом нет твоей вины, ну пожалуйста, – он меня почти уговорил.
– Настолько сильно впечатлилась? – с тревогой в голосе спросил Филиппа герр Шлоссер, кивая на меня.
– Нет, она боится, что других накажут из-за неё, – ответил мой ангел.
– Успокойся, Хелен, – произнес герр Келер. – Ни тебя, ни других не за что наказывать.
– Да, с учителем Юбель я поговорю, – сказал ректор, и я увидела, что он рассержен. Оставалось только надеяться, что не на нас. – Идите обедать, дети, – посоветовал он, а потом куда-то быстро ушёл.
И мы пошли в столовую, потому что герр Рихтер же сказал. Уже когда Филипп доволок меня до скамейки, я почувствовала, что не могу сидеть, потому что падаю. Тогда мой ангел прислонил меня спиной к столу и начал кормить. Он, наверное, уже привык меня кормить, потому что сама я не могу. Я послушно ела и не капризничала, потому что это же Филипп.
***
– Это возмутительно! – выкрикнула фрау Юбель. – Сегодня первые классы в полном составе ушли с моего урока!
– Какая же ты тварь, Синтия, – вздохнула фрау Леман. – Просто слов нет.
– Это же надо придумать – оскорбить больную девочку, – сказал герр Келер, брезгливо посмотрев на женщину. – Ты её чуть не убила, хоть это ты понимаешь?
– Я не потерплю!.. – начала кричать Синтия, но внезапно замолчала.
– Это я не потерплю, – устало сказал Герхард Рихтер. – Я же тебя предупреждал, просил, зачем ты это устроила?
– Да что вы… – фрау Юбель искренне не понимала. – Из-за какой-то калеки…
– Хватит, Синтия, – ректор выглядел рассерженным. – Каждый ребёнок бесценен. Очень жаль, что ты этого так и не поняла. Фрау Юбель, вы уволены, извольте покинуть школу в течение двух часов. Уве, вызови-ка колдопол, пожалуйста, я хочу знать, кто и зачем ей вложил в голову эти
