и поэтому очень боялся за свою лошадь. Располагаясь на ночлег в караван-сарае, странник сказал стремянному:
– Ты всю ночь должен бодроствовать, присматривать за лошадью, но и я тоже не буду спать, потому что, как знать, ты вдруг все-таки уснешь, и ее уведут, мою красавицу!
– Господин, – обиделся стремянный (а был он человек богобоязненный), – как вы можете так говорить? Я не могу допустить, чтобы мой хозяин не спал всю ночь! Я не сомкну глаз ни на миг, будьте покойны!
Что ж, хозяин уснул ненадолго. Проснувшись же среди ночи, он спросил стремянного:
– Не спишь? А что ты делаешь?
– Я размышляю о том, – ответил стремянный, – каким образом господь утвердил сушу посреди воды.
– Как бы за своими размышлениями ты не проглядел воров!
– Господин! – обиделся опять мечтательный стремянный. – Вы не должны терзать себя беспокойствами! Будьте покойны – я начеку.
Хозяин уснул, но среди ночи опять проснулся:
– Ну, а теперь что ты делаешь?
– Я размышляю о том, как господь соорудил небосвод без колонн, столбов и подпорок.
– Очень мне не нравится эта твоя задумчивость! Смотри – не доглядишь оком – заплатишь боком!
– Обижаете, господин! Как же воры могут увести лошадь, когда я не сплю!?
– Но, может быть, сон уже сваливает тебя? Давай поспи, а я посижу и покараулю.
– Но спать мне совсем не хочется! – убеждал стремянный.
Хозяин опять уснул. Проснувшись же уже на рассвете, спросил:
– Ну, а теперь, о чем ты думаешь?
– А теперь я думаю о том, как же мог допустить господь, что лошадь все же украли?!
Чужая голова подобна тыкве
Вор сорвал с головы дервиша чалму и убежал. А дервиш отправился на кладбище и расположился там в ожидании.
– Вот чудак! – удивились люди. – Вор побежал вон в тот сад, чего же ты здесь сидишь?
– Рано или поздно смерть обязательно пригонит моего обидчика сюда, на кладбище. Так зачем же мне гоняться за ним, он и сам придет!
– Ты – философ, но и дурак не меньше! – сказали люди.
А дервиш, сочтя этот приговор не совсем справедливым, решил больше ничего не объяснять.
Каков приход – такова и проповедь
Мулла Насреддин поднялся на кафедру и стал проповедовать:
– Да воздадим хвалу создателю, который сотворил небо и землю за шесть месяцев.
– Мулла, – перебил его шепотом один знаток Священного писания, – не месяцев, а дней.
– Я это знаю, – ответил Насреддин, – но вот народ вряд ли поверит.
У всякой пташки свои замашки
Разговорились как-то воробей и курица. Воробей сидел на каменной ограде, а курица прохаживалась внизу.
– Послушай, тебе не надоело все ходить и клевать? – спросил воробей. – Ведь ты летать разучилась!
– Неправда! –
