Проснись! – кто-то тряс его, пытаясь украсть приятную негу. – Ну проснись! Дядя Саша!
Знакомый голос, но Дубков отмахнулся от него. Зачем возвращаться к темноте и холоду, когда здесь костёр полыхает вовсю, выбрасывая алые языки пламени к высокому потолку. И он уже отнюдь не призрачный, а вполне себе настоящий. Да и это восторженно-зачарованное выражение на лицах нищих. Как же приятно быть кому-то важным и интересным!
– Похоже, нам нужна грубая мужская сила.
Оглушающей, от души пощечины в собственном сне он ожидал меньше всего. От неожиданности Дубков споткнулся и прервался на полумысли.
– Так ты не один? – взвился бродяга. – Был неправ, вспылил. Прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушел.
В мгновение ока всё исчезло: ни призрачной платформы с двумя скитальцами, ни жаркого костра, даже мороз исчез. Вернее, холод по-прежнему присутствовал, но уже не пробирал насквозь. Дубков заморгал и открыл глаза. Над ним нависли Гоша и Алиса. Ныли ушибленные во время падения рёбра, ужасно болела голова, а щека, казалось, и вовсе распухает.
– Добрый вечер, спящий красавец!
Георгий Иванович оскалился в радушной улыбке и протянул руку, помогая сесть. Алиса тут же облепила Дубкова, прижалась мокрой щекой к лицу.
– Ну что ты, не плачь, не надо.
Он одной рукой обнял рыдающую девочку, а второй осторожно коснулся скулы – болело адски, синяк обеспечен.
– Ну и тяжёлая у тебя рука.
– Зато действенный метод пробуждения! А то вздумал тут провалиться в какую-то магическую дребедень.
– Как вы узнали?
– Так ты это… Чуть пожар заочно не устроил. Лампа-то волшебная как полыхнула огнём, что твоя свечка. Ну Алиса перепугалась, да и потащила меня к тебе. Дескать, надо дядю Сашу срочно спасать.
Дубков озадаченно огляделся. Значит, вот что за костёр он разжёг своими историями. Да уж, прожорливая лампа оказалась. Сам фонарь, что сиротливо валялся в отдалении, теперь уже не выглядел волшебным: разбитое стекло, покорёженные завитушки узоров. Вокруг медленно просыпались те, кого не могли добудиться, и изумлённо хлопали глазами.
– Тебе чего снилось-то, крейсер Дубков?
Майор потряс головой, словно стремился выкинуть из неё всё случившееся во сне.
– Платформа, два путника. И костёр, что становился ярче от моих историй.
– Что за истории, дядя Саш?
Дубков открыл рот – да так и застыл. Осознание непоправимости обожгло его.
– Я не помню… Я совершенно не помню ничего из того, что говорил им. Словно сгорело начисто в пламени костра. Как же так-то? Ведь это моя жизнь, мои воспоминания!
Дубков схватился за голову, а Алиса прижалась к нему, крепко обхватив.
– Ну дела… – Георгий Иванович потёр лоб. – Ну и чудо-лампа.
Глава 8 Банда
Следующие часы
