а то всегда мы виноваты! Сам ничего не делает, а виноватых ищет! – предложил Коля.
– Во-во, – поддержал его молчавший до сих пор седовласый Александр Иваныч, самый возрастной член коллектива, – он потому от нас и хочет избавиться, что мы всё про него знаем. И про Флориду, и про Вегас, и про многое другое в этом роде.
– Не выйдет ничего, – возразил Валера, – понятно, что мы много про него знаем, только у Эдуарда на всё это отмазки есть – для фирмы старался. А учредитель ему в рот смотрит.
– Тогда про то, как техника у него на даче две недели работала, рассказать.
– Ерунда это, Коль, – отмахнулся Веселовский, – мелочи. Подумаешь, экскаватор и автокран брал. Может, даже с разрешения учредителя. Надо что-то посерьёзнее. Давайте по второй.
Никто, естественно, не отказался.
– На телевидение надо написа̀ть, – выдохнув, произнёс Галактион.
– Зачем? – удивился Валера.
– На РБК есть передача такая ЧЭЗ – «Что бы это значило?» – медленно выговорил Галактион, рассматривая какие-то бумаги.
– Да ну тебя! – Валера махнул рукой. – Думаем, думаем!
– Надо мужу этой Светы анонимку подбросить, – выдал свою идею Александр Иваныч, – типа, куда смотришь? Твоя жена тебе изменяет направо и налево, ну и так далее.
Все переглянулись, а Валера покачал головой:
– Ох, Саня-Саня! Так кого сейчас такие вещи интересуют? Ты бы ещё, как в советское время, на профком вызвал её. Может, он сам, как ты говоришь, «направо и налево».
– Капни мне последний глоток по старой дружбе, аморальный ты наш, – попросил Галактион.
– Да тут не глоток, а стакан почти. Никто больше не хочет? – председательствующий на собрании помахал бутылкой.
– Ну мне налей, – Коля подвинул пластиковую стопку.
Двое пьющих чокнулись и опрокинули внутрь содержимое одноразовой тары.
– Ах, хорошо! – Галактион, выдохнув, погладил себя по животу. – Как Баунти в телевизоре – райское наслаждение! Ну теперь и поразмыслить как следует можно. Вопрос возник. Кто смету составлял? – спросил он, помахивая всё теми же бумагами.
– Аня, конечно. Правда, потом, когда она в декрет ушла, Митрофаныч сам её корректировал. У меня тогда дел было невпроворот. А что?
– Я так и думал, а у него, значит, впроворот, то есть поворачивает, как хочет, – лицо Галактиона приняло хитрое выражение, – я ж неслучайно про телевизор сказал. Я у Митрофаныча со стола две бумажки тиснул, валялись в сторонке, оказалось кусочек сметы. Я просмотрел внимательно, и у меня вопросец родился: «Что бы это значило?». Расценки тут в нескольких местах какие-то странные. Я помню, у меня Аня их запрашивала, я не такие давал. Валер, тут что-то не то. Надо эту смету прошерстить как следует. Валер, займись.
Замдиректора взял протянутые ему листы, и пробормотал без всякой уверенности в голосе:
– Посмотрю, но боюсь, это ничего не изменит. Ошибся он в цифирках немного, с
