к чёрной коробке, щурил один глаз, прижимаясь к объективу.
– Что это? – спросила Агата, подойдя к сестре.
Та обернулась – на миг близняшка могла бы спутать её с собой. Сияющие глаза широко распахнуты, щёки алеют, волосы растрепались.
– Камера.
Отец подарил Тео фотоаппарат. Раз сын решил осваивать журналистику в колледже, может, и камера ему пригодится. Тео и правда сделал пару снимков, открыл заднюю крышку, засветив один из них, а потом вернулся к друзьям – и коньяку, который из фляжки подливали в вино. За камеру тут же схватилась Маргарет, и в этот раз Агата последовала за ней. Глядя, как сестра склоняется над треногой, она пожала плечами:
– Не знала, что тебе нравятся такие штуки.
– Я про них читала! В книгах и газетах, – сестра сняла камеру со штатива, на пробу раскрыла диафрагму.
– Надо же, – Агата встала за левым плечом и кивнула на лужайку, где собрались взрослые гости. – Маму сними.
– Попробую, – Маргарет подняла камеру к лицу. – Тяжёлая. Я не знаю точно, как ей пользоваться. И снимки надо, – она задумалась, вспоминая слово, одно из сотен, встреченных в книгах. – …проявлять.
О последнем не пришлось беспокоиться: Генри приказал превратить один из чуланов в фотолабораторию. Целые сутки прислуга выносила пейзажи, написанные Эмер в молодости, когда она пыталась уцепиться за какое-то хобби; лампы со сломанными абажурами; гобелены, сохранявшие стены от мороза, пока в поместье не появились электрические обогреватели. Вместо них комнатку наполнили реактивами и ванночками для промывки, вкрутили красную лампочку и протянули верёвки для сушки снимков.
Тео, сверяясь с руководством, лично проявил одну плёнку, испортив не меньше половины снимков. Он преподнёс матери фотографию с праздника, где она была почти в фокусе, и получил множество вялых благодарностей. В остальное время он любил сидеть в комнате с письмами от близкого друга из школы, бутылкой вина, похищенной из комнаты Эмер, и рассказами Конан-Дойла. Мэгги трижды просила камеру, каждый раз всё более неуверенно. Отказывал ли он потому, что не желал терять уединённое место – или видел в ней вторую сестру, вечно оспаривающую каждое его слово? В любом случае, каждый раз он говорил «нет».
В последний раз она повторила просьбу на ужине в честь отъезда брата в колледж. И снова последовало решительное:
– Даже не думай. Ещё что-то сломаешь.
– Ты же уезжаешь, – вмешалась Агата. – И ты знаешь, она будет очень аккуратна. Тебе что, жалко?
Он только улыбнулся и перевёл взгляд на очередной бокал шампанского. После ужина сёстры увидели, как Тео запирает дверь лаборатории.
– А его я заберу с собой, – он наигранно медленно спрятал ключ в карман жилета. – И не пытайтесь пробраться туда.
– Иди к чёрту, – фыркнула Агата.
Тео действительно ушёл в свою комнату, слегка пошатываясь. После полуночи, когда Маргарет пыталась найти в сборнике детективных
