А уж тем более они мне бы сказали, что она принимает что-то запрещенное.
– Иногда бывает так, что не придаешь значения каким-то вскользь сказанным словам или фразам только потому, что не можешь себе представить, что человек, который их сказал, вдруг возьмет и когда-нибудь вот так, в одночасье, исчезнет из твоей жизни, – тихо сказал Станислав.
– Да, я поняла вас. Я обязательно сегодня же позвоню детям и передам вашу просьбу. Тем более что я еще до сих пор никому не позвонила и не сказала о том, что нашла… Айнуру. – Дина снова заплакала.
– Нам нужно идти, – Гуров поднялся. – Станислав оставит свой номер телефона и адрес почты.
– Я есть и в Телеграме, и в Ватсапе, и в Вайбере. Пусть высылают на любой удобный им мессенджер. Но лучше на почту, – добавил Крячко, записывая Дине в ее блокнот нужные данные. – И если будут какие-то вопросы или нужна какая-то помощь, то сами звоните в любое время.
– Ты говорил уже с Дербеневым? – спросил Лев Иванович у Станислава, когда они вышли на улицу и встали возле подъезда, глядя, как Михайловна о чем-то громко спорит неподалеку с какой-то древней и явно тугой на ухо старушкой.
– Говорил. И даже вместе с ним сходил к начальнику их отдела. Просил, чтобы парня на время освободили от других дел. Сказал, что Айнура – дочка очень важного человека в Крыму и теперь ее гибель расследует наше управление.
– Орлову не позвонит? – спросил Гуров, улыбаясь находчивости Крячко.
– А оно ему нужно? – посмотрел Станислав на Гурова и улыбнулся в ответ. – Даже если и позвонит – то и что с того? Ты ведь знаешь Петра, он в расследования своих сотрудников никого не допустит с их длинным и любопытным носом.
– Это – да, – согласился Лев Иванович. – Наш генерал всяких любопытствующих умеет на место поставить.
– Ну что, наговорились? – Михайловна, устав спорить со знакомой старушкой и махнув на нее рукой, подошла к полковникам. – Можно мне уже в собственную квартиру подняться? – спросила она, ехидно глядя на Гурова.
– Иди, Лютик, иди. – Лев Иванович усмехнулся и протянул Михайловне пару тысячных купюр. – Только ты не очень донимай свою жиличку вопросами, а то ведь нос у тебя скоро как у Буратино вырастет, и он когда-нибудь тебя выдаст с потрохами тем, кому знать о твоей дружбе со мной совсем не обязательно.
– Не нужна мне ваша фря, – хмыкнула Михайловна и оглянулась, ловко пряча деньги в карман драных (но не из-за моды, а просто потому, что лень было зашить дыру на коленке) джинсов. – У меня дела поинтересней найдутся.
– Михайловна, ты мне обещала временно завязать со спиртным, – строго посмотрел на нее Лев Иванович.
– Так я и не говорила, что пить буду, – вздохнула Лютик и, запев вполголоса свои любимые «Лютики-цветочки», удалилась в подъезд.
– Вот ведь оторва, – улыбнулся, глядя ей вслед, Гуров. – Чем старше становится, тем наглее.
– Так
