тому назад у Ворчуна выдалась здесь веселенькая ночка. Тогда ему и другим стражникам пришлось устроить «кровопускание» и отправить в гости к Худу немало окрестных воришек и головорезов. Пока шло сражение, кто-то успел снять колеса и выломать оглобли. Лошади исчезли бесследно. Повозку выволакивали уже на деревянных катках, толкая руками.
Вспомнив о давних событиях, Ворчун поморщился. Он не жаждал повторения приключений.
Однако на сей раз все обошлось. Правда, в нескольких местах оси тревожно скрипнули да еще ступицы колес оставили на стенах свои отметины. Наконец, едва не сорвав чью-то веревку с мокрым бельем, фургон выехал из городского ущелья на широкую площадь, носившую название Комодной.
Возникла эта площадь случайно, никто ее специально не создавал. Так уж получилось, что сюда сходилось тринадцать городских улиц и переулков. Когда-то они вели к знаменитой таверне с постоялым двором, именовавшейся «Комод тетушки Ву». Лет сто назад строение сгорело дотла. Пепелище расчистили, кое-как замостили – так и образовалась Комодная площадь.
– Сейчас надо будет свернуть на Склизкую улицу, – сказал Ворчун, поворачиваясь к товарищам.
– Без тебя помню, – огрызнулась Каменная. – Ну и вонища – как у Худа в заднице!
На площади повозка обрела непрошеных сопровождающих: около двух десятков уличных сорванцов. Они напоминали бескрылых стервятников, молча двигавшихся за потенциальной добычей. Чумазые, изъеденные оспой лица ребятишек были по-взрослому серьезными.
Ворчун по-прежнему ехал впереди. Склизкая улица находилась в восточном конце площади и была раза в три шире Мордоворотного проезда. Из закопченных окон высунулось несколько физиономий. Впереди дорога была пуста: ни повозок, ни пешеходов.
«Остановись! – потребовал у Ворчуна внутренний голос. – Дальше ехать нельзя. Добром это не кончится».
– Эй, командир! – окликнул его Харло.
– Чего тебе? – не оборачиваясь, спросил Ворчун.
– Все пацаны вдруг разом куда-то слиняли. Странно.
– Ничего странного, – ответил Ворчун, доставая пару гадробийских сабель. – Заряжай арбалет, Харло.
– Уже зарядил.
«Знаю, парень, но пусть об этом слышат все вокруг».
В двадцати шагах, словно бы из ниоткуда, внезапно выросли трое. Ворчун прищурился. Он узнал высокую женщину, стоявшую посередине:
– Привет, Нектара. Вижу, ты расширила свою вотчину.
Женщина с несколькими шрамами на лице улыбнулась:
– Здравствуй, Ворчун. Не то чтобы расширила, но… О, я гляжу, и Харло тоже к нам пожаловал. Давненько, приятель, я тебя не видела. А это кто? Никак красавица Менакис по прозвищу Каменная? И как всегда, чем-то недовольна. Хотя я очень рада тебя видеть и, как и прежде, готова бросить свое сердце к твоим ногам.
– Ну и очень напрасно, – протянула в ответ Каменная. – Поступь у меня тяжелая.
Улыбка
