он с удовольствием читал. Он вообще был любителем хороших книг, посещал все столичные книжные ярмарки, загружая обычно рюкзак под завязку. Дополнительный час чтения в сутки – совсем неплохо, за месяц удавалось проглотить несколько книг.
Иногда он отрывался в пути от чтения и предавался второму любимому занятию – разглядыванию пассажиров. Довольно быстро он понял, что благодаря поездкам в метро он получил уникальную возможность увидеть своих соотечественников, причём вживую, а не на экране, как раньше. К сожалению, увиденное не слишком вдохновляло. Изо дня в день перед его взором проходили всё те же типажи: утром – невыспавшиеся, апатичные люди, вечером – усталые клерки, рабочие, студенты, возвращающиеся домой после напряжённого дня. Он пытался всматриваться в их лица, определять род занятий, интересы, но чаще всего видел лишь безразличные лица, уткнувшиеся в гаджеты, – по ним невозможно было что-либо угадать.
Встречались, правда, и пассажиры с вполне фактурной внешностью: попадались интересные стройные женщины с роскошными волосами, высокие статные мужчины с правильными чертами лица, но их общий вид – какая-то внутренняя опустошённость, равнодушие, нелепая одежда – превращал их в безликих статистов, сливающихся в серую невзрачную толпу. Иногда Игорю хотелось растормошить кого-нибудь из них и сказать: «Эй, проснись! Вернись к жизни! Она прекрасна – в ней столько красок, музыки, поэзии! Так стань же достойным её – яви собой чудо! Ведь это совсем не сложно – требуется всего лишь минимум усилий». И он мысленно видел, как преображаются на глазах находящиеся рядом люди – становятся яркими, живыми.
Ведь возможно же такое в Париже! (По крайней мере так было до недавнего времени, пока иммигрантов там не стало почти столько же, сколько парижан.) Приезжая в Париж, Игорь мог часами сидеть в каком-нибудь открытом кафе, лицом к улице, наблюдая за прохожими и делая быстрые зарисовки в альбоме. Это никогда не надоедало: каждый человек был по-своему интересен и красив – независимо от возраста. А Амстердам! Там, конечно, в публике нет и четверти французского шарма, но зато желание проявить свою индивидуальность переливает через край. Кого там только не увидишь! Авангард-парад, бурлящая река самобытности. Да… У нас почему-то складывается иначе. Тяготы быта, повседневная суета, общие заботы выдавливают эстетику из повседневной жизни.
В тот осенний день Игорь, покачиваясь в вагоне метро, рассматривал по привычке пассажиров, когда его внимание неожиданно привлекла молодая женщина, стоящая чуть поодаль. Её лицо показалось ему определённо знакомым. Высокая, темноволосая, с мягкими чертами лица. Под дугами бровей – большие тёмно-карие глаза с неподвижным взглядом. Он окинул её взглядом – чёрная кожаная куртка с оторочкой искусственным мехом под леопарда, зелёные бриджи, высокие кожаные сапоги. Никаких украшений. Небольшая сумка через плечо. Усталый, отрешённый вид. Ничего особенного. Ничего. Но где-то он её точно видел.
Женщина поправила прядь волос, и он заметил на её мизинце маленькое кольцо с камнем. И тут же вспомнил: Форнарина! Это была
