Никонова.
– О, мадемуазель из России?
– Да, а откуда такие познания?
– Во время Великой войны мне довелось сражаться бок о бок с казаками экспедиционного корпуса. Они научили меня вполне сносно говорить по-русски.
– А вы, случайно, не встречали Матвея Дмитриевича Самойлова?
Гасконец с удивлением воззрился на Мишеля:
– Этот казак спас мне жизнь и при этом сам был ранен. Удар, предназначавшийся мне, он принял на себя.
– Это мой отец.
Доктор Мате ещё более удивлённо посмотрел на него.
– Сейчас не время и не место, мы с вами после договорим.
И Мишель ушёл помогать другим раненым.
Налёт немецкой авиации наделал много разрушений в городе. Отовсюду слышались сирены пожарных машин и карет скорой помощи. Больницы и госпитали были переполнены ранеными. Телефонное и телеграфное сообщение прервалось. Упросив доктора Мате присмотреть за Дашей и отправить на парижский адрес записку для Филиппа, а в случае, если того не окажется дома, оставить её в Люксембургском саду в кустах между пятой и шестой лавочкой, Мишель, найдя на одной из улочек города кем-то брошенный «ситроен», отправился в столицу. Он сменил свою форму на гражданскую, при этом оставив при себе табельное оружие. Это было рискованно, ведь передовые части вермахта наряду с панцерваффе Клейста уже находились на территории Франции. Попади Мишель в руки немецким военным, его могли бы тотчас без суда и следствия расстрелять.
То, что он увидел в пути, сильно его удручало. Французские войска после падения Нидерландов и Бельгии хаотично отступали по всему фронту.
Для них нападение германских войск явилось неожиданностью, хотя ещё в феврале 1940 года Контане в своей докладной записке на имя военного министра предупреждал о нападении. Но, увы, тогда к его словам остались глухи. Теперь же было поздно. Хорошо вооружённые, по последнему слову техники, немецкие войска входили во Францию. К слову, на осуществление плана «Рот» немцам понадобилось шесть недель…
Уже на третьи сутки ему встретились передовые части вермахта. Мишеля остановил мотоциклетный отряд:
– Halt. Ihre Dokumente[1].
Мишель в совершенстве владел немецким, а требование вооружённого человека – это закон.
– Bitte, Herr Offizier[2], – ответил он и предъявил паспорт.
Хорошо, что наряду с военным документом у Мишеля имелся гражданский. Его-то он и показал.
На ломаном французском мотоциклист с удивлением в голосе спросил:
– Говорить на немецкий?
– Да, не утруждайте себя.
– Хорошо.
Офицеру – он оказался лейтенантом – было на вид лет двадцать пять – двадцать семь. Эталон арийца – голубоглазый блондин с ослепительной белоснежной улыбкой.
– Итак, Мишель Контане, куда путь держим?
– Простите за мою наглость, с кем имею честь?..
– Командир
Стоять. Ваши документы (нем.).
Пожалуйста, господин офицер (нем.).
