постучалась. Ответа не последовало. Постучалась ещё раз, но и на этот раз ответом ей было молчание. Она собралась уйти, решив, что профессор по-прежнему занята поимкой разбойников на дороге, но тут заметила небольшую щель. Дверь была открыта. Наудачу Этайн толкнула ту плечом.
Её встретили сумерки и острый запах какого-то смутно знакомого порошка. Шторы были плотно задернуты, и сквозь них почти не проходил свет. Насколько Этайн успела рассмотреть, это действительно был кабинет. Она точно угадала выделяющийся массивный стол, шкафы. Справа из-за двери, Этайн не сразу заметила, тлел камин. Кресло перед ним было вполоборота повёрнуто к входу, а в нём сидела женская фигура. И это была точно не магистр Натоли. Бледная женщина была закутана в нечто тёмное и бесформенное, а всё её лицо было испещрено знаками. Глаза её были закрыты, и она даже не шевельнулась, когда дверь открылась. Этайн показалось, что она даже не дышит. Отчего-то по спине волшебницы побежали мурашки.
Вдруг женщина ожила, и на девушку взглянули белые, поддёрнутые мутной пеленой глаза мертвеца. Она видела такие однажды, ещё в деревне. Тогда одна несчастная девица утопилась, из реки её выловили через день. Вот глаза у неё были такие же – как у дохлой рыбины. Этайн вскрикнула и шарахнулась от двери так быстро, что покатилась с лестницы. Пролетела несколько ступенек, пребольно ударившись локтем, прежде чем заставила тело левитировать, останавливая позорное падение.
Впрочем, возвращаться наверх не хотелось. И Этайн, подобрав обронённый свёрток с формой, стремглав побежала вниз, чувствуя, как от ужаса руки у неё стали липкими.
Несясь бегом по переходам замка, Этайн судорожно соображала, что она сейчас видела. Неужели у кого-то из профессоров действительно есть оживший мертвец? Теоретически такое было возможно, хоть и не совсем понятно зачем. Другое дело, что некромантия – подсудное дело. Практическое её использование строго запрещено Хрустальным братством. Неужели она подсмотрела чужую тайну?
Но сразу за следующим поворотом размышлениям Этайн суждено было прерваться. Девушка со всего маха влетела во что-то. Точнее, в кого-то. Этот кто-то сначала грязно выругался, что не очень вязалось с нежным голосочком, а потом воскликнул:
– Лис! Вурдалак меня задери!
Обладательницей очаровательного голоса и под стать ему столь же очаровательной внешности, включавшей в себя длинные ноги, высокие скулы, чуть раскосые изумрудные глаза и тёмные волосы, была Дахут рок Рив, однокурсница Этайн, также перешедшая в Гвинефэр.
– Ты в порядке? – Эльфийка обхватила Этайн за плечи, заглядывая ей в лицо. Для этого Дахут пришлось немного наклониться. – Будто мертвеца увидела.
Этайн принялась тараторить, рассказывая, что с ней только что приключилось. Назвать подругой Дахут было сложно. В Академии у Этайн был вообще один-единственный друг – Маттео. Но эльфийка была одной из тех немногих, кто не пытался при каждом удобном случае ткнуть её лицом в грязь,
