необходимыми сведениями. Ну или почти всеми. У менее стойкого человека фотографии с места преступления вызвали бы душевное потрясение.
– Оружие? – коротко бросила Маркони, оставшись глухой к безапелляционно поставленному Гретхен диагнозу.
– Нож для разделки мяса. Взят с кухни.
Гретхен лихо проскочила на красный свет – и позади возмущенно взвыли клаксоны. Разъяренные водители, не в силах ничего предпринять, остервенело дубасили кулаками по рулевым колесам.
– А затем происходит необъяснимое: заколов мать, Виола прячет нож в своем же ящике для носков!
– Необъяснимое?
– Нелогичное. Словно в убийстве Клэр можно было заподозрить кого-то еще, кроме садиста-психопата.
Раз за разом прокручивая в голове слова Лены, Гретхен безуспешно пыталась взять в толк, почему ее подруга решила, что Виола Кент невиновна. Психопаты убивают. Мучают. Калечат и убивают. Такова их природа.
– Подобная предвзятость тебя задевает?
Довольная, Гретхен расхохоталась.
– Во-первых, как уже было сказано, я сама социопат. А во-вторых – и прошу, поверь, я говорю искренне, – я нисколько не сомневаюсь в виновности девочки. Это Виола зарезала Клэр.
Гретхен помолчала и с нажимом произнесла:
– Виола – психопат с садистскими наклонностями.
– А почему ты сказала Шонесси, что он снова попал пальцем в небо?
Гретхен осеклась. Вот так манипулируешь ими, манипулируешь, а они возьмут и нанесут тебе ответный удар. Похоже, с этой Маркони следует держать ушки на макушке.
– Слушай, если на Лену напала блажь и ее сострадательное сердце воспылало надеждой о невиновности Виолы, это вовсе не означает, что девочка действительно невиновна.
Лена имела право верить во что ей угодно. К реальности ее вера отношения не имела. Для психопатов нет вопроса «если». Для психопатов есть только «когда».
– А тебе не кажется, что лучшей маскировки и не придумаешь? – спросила Маркони. – Для настоящего убийцы, которому вздумалось покончить с Клэр Кент? Все, что ему нужно было сделать, это засунуть нож в шкафчик девочки, и – вуаля! – у всех отпали всяческие сомнения.
И хотя тон ее был скорее насмешливым, чем серьезным, Гретхен не удержалась от подколки:
– Защищаешь Виолу?
– Всего лишь пытаюсь понять, почему на ее защиту встала Лена. Иначе зачем нам это расследование?
Гретхен опасливо покосилась на Маркони – уж не заподозрила ли та, что Гретхен ведет нечестную игру и утаивает факты? Однако лицо Маркони выражало полнейшую безмятежность.
Возможно, настанет день и Гретхен подробно расскажет ей о последнем сообщении Лены. Но не сейчас. Сейчас она притворится опечаленной подругой, обладающей достаточными связями, чтобы распоряжаться полицейскими ресурсами по своей прихоти.
