надолго, должно быть, ему и впрямь горько было осознавать все это. Молчала и Саша, обессиленно глядя на угол стола и едва ли не впервые допуская мысль – а что, если Ганс и правда виноват? И даже если это не так – а это, конечно, не так – возможно, стоило хотя бы сказать о дневниках Денису. Быть чуть настойчивей. Ведь получилось же у нее сегодня противостоять Юлии? Наверняка однажды вышло бы и убедить брата.
Но теперь уж поздно об этом думать… Неужто она в самом деле это сделала? Предала семью.
Саша вздрогнула, когда Денис заговорил снова:
– Наш отец умер, когда ты была совсем девочкой, и перед смертью просил меня – умолял – заботиться о тебе и о Николае. И я заботился. Не всегда это получалось хорошо, но, право, я старался как мог. Больно осознавать, Саша, что у меня так и не вышло сделать тебя счастливой. Юлия сказала мне, ты не хочешь больше заботиться о Люсе с Петей, а хочешь жить своим домом. Это правда?
Сашу словно обухом по голове ударили: как могла только невестка так переврать весь их разговор?!
– Нет, что ты… – пробормотала она. – Юлия не так все поняла!
Но Денис как будто не поверил:
– Отец наказал мне по своему усмотрению распоряжаться твоей частью наследства, покуда ты не выйдешь замуж. Но, пожалуй, ты теперь достаточно взрослая и разумная, Александра, чтобы управляться со своей долей самой.
Саша готова была лишиться чувств – однако вскочила на ноги, бросилась к брату и схватила его руку с мольбой:
– Деня, миленький, не поступай так, прошу! Не выгоняй из дому, не разлучай с племянниками… я не выдержу этого, ей-богу… я не справлюсь без тебя!
Денис безжалостно вытянул руку, даже отвернулся. И холодно добил:
– Справишься. Я давно об этом думал, а сегодняшняя ваша ссора с Юлией окончательно все решила. Раз ужиться вы не можете… прости, но предпочесть тебя жене я не имею права. И, потом, что тебе проку от меня, раз ты сама говоришь, что я будто тебе чужой? Раз ты мне не веришь даже?
Саша беззвучно плакала, пока у нее внутри все обрывалось, словно лопнувшие струны. Денис, должно быть, заметил это ее состояние и немного смягчился:
– И я не бросаю тебя, разумеется. Ты по-прежнему моя сестра, а я твой брат – и всегда буду защищать тебя. Доверять же мне или нет – дело только твое. Я бы все отдал, чтобы твое доверие завоевать, но… – со вздохом он сам вытер Саши слезы со щеки своим пальцем. – Не плачь, Сашенька. На неделе позову к нам нотариуса, чтобы решить, как все устроить лучше для тебя. И помирись, ради бога, с Юлией.
И Денис ушел.
Уже практически скрылся за дверью столовой, когда Саша, сама не понимая зачем, вдруг его остановила:
– Денис! – голос дрогнул. – Я сделала кое-что ужасное. Я отдала господину Кошкину, полицейскому, мамины дневники.
Глава 9. Кошкин
– Степан Егорович, вы и впрямь полагаете, будто этот малый, садовник Нурминен, невиновен? Или это какая-то уловка, смысл которой я постигнуть
