Развернутые на непосредственных подступах к Москве Калининский и Центральный фронты имели в своем составе 15 армий. Такого развертывания войск советская сторона придерживалась в течение почти всего лета. Усиление южного участка фронта осуществлялось за счет вновь сформированных частей и соединений из резерва, а не за счет переброски сил с других участков фронта, как того ожидали немцы.
Важнейшей характерной чертой летней кампании 1942 г. явилось то, что, несмотря на то что обе стороны при планировании боевых действий исходили из ложных оценок, пожинать горькие плоды этого в итоге пришлось немцам. В августе – сентябре советские армии отступили еще на 130–550 км, однако немецкие войска при этом оказались слишком растянутыми и далеко обогнали свои тылы. В то же время на нижнюю Волгу и на Кавказ начали перебрасываться советские резервы[65].
К осени 1942 г. сочетание таких факторов, как обширность территории, сопротивление советских войск и неспособность немецкой стороны соблюсти баланс между поставленными задачами и имеющимися для их выполнения средствами, во второй раз привело к опасной растянутости немецкой армии. Россия боролась с немецким нашествием теми же способами, какими в свое время противостояла вторжениям Наполеона и Карла XII; однако растворить захватчиков в русских просторах не было умышленным намерением советской стратегии – ведь в предвоенный период советская военная доктрина основывалась на принципе «разгрома врага на его собственной территории»[66].
Несмотря на то что в послевоенную сталинскую эпоху стратегическое отступление пытались задним числом представить как заранее продуманную военную доктрину, во время первых двух летних кампаний она таковой не являлась. Тем не менее как в 1941-м, так и в 1942 г. она являлась наиболее эффективным из всех возможных вариантов действий советского командования.
В течение второго стратегического отступления советских войск летом 1942 г. был, наконец, преодолен кризис страны как военной державы. Несмотря на падение основных производственных мощностей, обусловленное потерей Донецкого бассейна, и резкий спад добычи нефти, был отмечен общий рост военного производства. Так, выпуск самолетов увеличился по сравнению с 1941 г. на 60 % и составил к концу 1942 г. 25 тыс. машин. Производство танков выросло почти в четыре раза. По советским официальным данным, в этот год было выпущено более 24 тыс. танков, две трети из которых составляли Т-34. В 1942 г. было произведено более 3 тыс. реактивных ракетных установок, по сравнению с несколькими сотнями, выпущенными в предыдущем году[67].
В армии были вновь сформированы танковые корпуса, а также, по примеру немцев, танковые армии. В численности войск Советский Союз имел преимущество. По данным немецкой стороны, по состоянию на 20 сентября Советский Союз имел в составе своих вооруженных сил на германском фронте 4 255 840 солдат и офицеров, в том числе 3 013 370 человек на переднем крае и 1 242 470 в резерве. Немецкие группы армий «Север» и «Центр» имели
ИВОВ. Т. 2. С. 438–444, 462.
Там же. Т. 1. С. 440.
ИВОВ. Т. 2. С. 504–515.
