язвить-то, – недовольно попенял Орлов, – назову имя, не беспокойся. Ситдиков, Михаил Юрьевич…
– То есть?
– …член Думского экспертного совета по развитию информационного общества и средств массовой информации, – твердо закончил генерал.
– Серьезно? – недоверчиво спросил Гуров.
– Да, – подтвердил Орлов, – именно.
Пауза. Лев Иванович уточнил:
– Мы с вами, Петр Николаевич, одного и того же человека имеем в виду?
– Да, да, – уже с раздражением подтвердил руководитель. – Ну меня-то ты что глазами пожираешь? Пробегись, легче станет.
– Не станет, пока не с чего.
– Сейчас будет, – пообещал Орлов, потер ладонями лицо и затих снова.
Гуров терпеливо ждал. В самом деле, бегать пока рано, хотелось бы в общих чертах понять причины начальственного раздрая.
– Еще раз. Помимо шуток, Ситдиков не просто входил в эту структуру, как можно было бы предположить. Работал на совесть, выдвигал по-настоящему полезные инициативы, особенно с трудной мелочью, подростками… ну кому, как не ему, виднее. Подростки верили всему, что бы он ни говорил. Ну и выступал, конечно.
Генерал снова замолчал. Гуров кивнул, давая понять, что пока все кристально ясно.
– То есть выступал, – повторил Орлов сердито, – не по делу выступал. Особенно после того, как окончательно бросил все, связанное со спиртом и наркотиками, на трезвую голову понесло его. То про русскую идею, то про необходимость идеологии. Несло иной раз и с анархизмом. Нес и про деньги, финансирование. На что, мол, тратятся народные копейки, что за саботаж в кинотеатрах, голубятня на книжных полках и всякое прочее в том же духе.
– Это, положим, любому нормальному человеку очевидно, – заметил Гуров. – Ну а сам-то он что, на свои творил?
– До недавних пор – именно. Однако за последний год… ну вот хотя бы помещение.
– Для театра?
– А, ты знаешь уже. Да, для театра. Предоставлено городом на льготных условиях в длительную аренду. И для спектаклей.
– Неужели деньги из бюджета? Учитывая тематику…
Орлов прищурился:
– А ведь я по адресу, не так ли, Лева? Ты, я смотрю, уже владеешь предметом, что ли?
– Бабушка рассказывала, в детстве, – нагрубил от неловкости, бывает. – Так что со спектаклями?
– Выделялись. И на постановку, и на ремонт помещения, и на рекламу. Вот эти штуки над дорогами, афиши…
– Баннеры.
– Да. И это за счет бюджета.
Орлов снова перекинул несколько листов на календаре.
– И тут, ближе к концу года, выясняется удивительная вещь. Вылезает, что Ситдиков покойный, оказывается, игрался с популяризацией современной культуры, изваял экспериментальный проект…
Гуров по-ученически поднял руку:
– Простите, Петр Николаевич, не совсем понимаю. Какой проект и какой культуры?
– Экспериментальной.
