ноги подкашиваются, и положил рядом лук.
– Что здесь, боги тебя подери, происходит? – на переходе между первым и вторым этажом стояла Анри в халате.
– Анри! Ты жива! – вскочив со стула, я хотел подбежать к ней, но ноги подкосились.
– А что со мной будет? И все же, что… Это Грэмс? Подожди, что Грэмс делает тут? – сбежав по ступенькам, она подбежала к дивану, возле которого уже стояла Кай и держала раскрытые руки над воином.
– Не знаю, про кого ты, но я нашел этого человека на третьем этаже. Все остальные погибли и я думал, что ты тоже там лежишь.
– Да что бы у тебя язык отсох, дебил. Подожди, все погибли? И Сайфа? – не знаю, про кого она, но по выражению лица сестры было ясно, что она расстроена.
– Не знаю, наверное. Вот лук подобрал, думал, что память о тебе останется.
– Это Свист ночи! Лук Сайфы! Отдай мне! – Анри подскочила ко мне с такой скоростью, что я едва успел лук схватить, прежде чем она в него вцепилась.
– Не отдам. Раз это не твой, тогда продам или сам научусь стрелять, – эх, надо было продать лук.
– Какой продам? Ты с ума сошел?! Сам стрелять удумал? Да у тебя от эльфа только уши, ты в упор не попадешь.
– Может я буду лучником получше тебя? Судя по всему, там много мозгов не надо, что б тебя превзойти.
– Да ты совсем страх потерял? Я лучший лучник, после Сайфы! Что бы быть лучником, надо быть сильной, ловкой и умной, чтобы предвидеть цель.
– Тогда не понятно, если последний пункт так важен, как ты вообще лук натягиваешь?
– Вы или замолчите, или идете в другое место ругаться! Тут и так работа адская предстоит! – Кай практически накричала на нас. Переглянувшись с сестрой, мне стало стыдно. Тут человека с того света вытаскивают, а мы как дети. Но я все равно рад, что Анри жива.
Пройдя на кухню, я поставил чайник и начал готовить себе кофе. Какое счастье, что в этом мире есть этот напиток.
– Ты меня поражаешь, стал сам за собой убирать, кофе наливаешь, в подземелье начал ходить. Человека спас, что вообще не свойственно для тебя. Что произошло? – сестра с прищуром посмотрела на меня, ожидая ответов.
– Не могу сказать. Единственное, чем могу тебя успокоить, это пообещать, что попробую быть героем.
– Ага, уже пробовал. Тебя сделали аристократом, такой дом пожаловали, на балы приглашали. Ты ведь все прос… потерял. Думаешь, тебя смогут принять обратно? Да и кто тебе в команду пойдет, вон Грэмс, один из лучших теневиков, а толку? Теперь его карьера закончена.
– Почему? Он же оклемается, – сев рядом с Анри, я поставил кружку на стол, снял маску и закинул в рот печеньку, лежащую в тарелке на столе.
– Как ты далек от всего этого, да? Ладно, если из команды выживает один член группы, то он становится изгоем. К нему больше нет доверия и считается, что он приносит неудачу.
– На мой взгляд, все наоборот, значит он очень везучий, раз смог выжить, – как то несправедливо получается.
– Вот именно,
