и сверлящих пустоту мутными зрачками. От одного взгляда на эти одутловатые зеленые лица сердце Джека сжималось в животном порыве необъяснимого ужаса. И кому только могло прийти в голову развесить здесь эти устрашающие картины?
– Просто жуть, да? – прощебетал тонкий голосок прямо над ухом Джека, отчего он вздрогнул. – Терпеть не могу этих утопленников!
Джек поднял голову, и встретился взглядом с очаровательной незнакомкой, пританцовывающей на самой верхней ступеньке.
У девочки были большие оливковые глаза, похожие на два океана, подернутые тиной. Смешной вздернутый нос и щеки, усеянные веснушками. Она приветливо улыбнулась Джеку, заметив его смущение.
Затем протянула ему свою изящную ручку и добавила:
– Я Энни, кстати.
Мальчик сдержанно улыбнулся в ответ. И осторожно пожал хрупкую фарфоровую ладошку.
– Ты Джек, да? – продолжала Энни, спустившись еще на несколько ступеней, и наконец поравнявшись со своим новым знакомым. – Я подслушала ваш с Матильдой разговор.
Молча кивнув, Джек неловко перевалился с ноги на ногу. Он чувствовал, как его щеки начинают предательски гореть.
У него никогда не выходило производить приятного впечатления на других. Поэтому у него совсем не было друзей. Для себя Джек давно заключил, что он – закостенелый одиночка. И сейчас, в компании этой кудрявой девчонки, он ощущал себя до ужаса глупо.
– Ты сказала, на картинах изображены утопленники? – немного сбивчиво протянул Джек. – Кто же захочет украшать лестничный пролет портретами мертвецов?
Энни легкомысленно повела плечами, отчего кружевной подол ее цветастого платья пошел задорными волнами. Только сейчас Джек заметил, что девочка была босая – ее белоснежные стопы то и дело шлепали по деревянным ступеням, словно ей с огромным трудом удавалось устоять на одном месте.
– Мистер О, к примеру, – ответила Энни, взлохматив свои и без того пышные кудри. – Он просто обожает своих мертвых друзей. Я несколько раз пыталась спрятать эти отвратительные картины, но мистер О каждый раз находит их и возвращает на место.
Девочка демонстративно закатила блестящие оливковые глаза к потолку.
– А теперь извини меня, Джек, – вновь зазвенел ее чистый голосок. – Но я должна поторопиться, если желаю успеть спрятаться на первом этаже, пока там еще никого нет.
Мальчик озадаченно приподнял брови. Буквально несколько минут назад старая Матильда настойчиво втолковывала ему, что детям не стоит бродить по коридору первого этажа по ночам. Неужели Энни, обитавшая в доме, могла этого не знать?
– Но ведь это запрещено… – начал было он.
– Это запрещено, – со смехом передразнила Энни, оборвав Джека на полуслове. – Поглядим, что ты скажешь, когда я притащу из-за двери нескончаемый трюфельный торт или волчий череп, который всю ночь рассказывает байки!
И,
