что она сможет быть в состоянии проскакать длительное расстояние в одиночку до того, как предпринимать более решительные действия. Она не хотела признаться себе, что общество мужа ее вовсе не тяготило и ей приятно было ощутить заботу и поддержку Атоса. Нет, точно не из-за этого она тянула с осуществлением своего плана.
Тем временем граф де Ла Фер пристально наблюдал за ней. Она выглядела лучше после отдыха – синяки под глазами не так разительно выделялись на бледном лице. Ночью, пока она спала, он придвинулся к ней и обнял. Ему показалось, что он лучше согреет ее теплом своего тела, и, кажется, это помогло. Проснувшись, он быстро отправился на поиски питьевой воды, хотя это скорее было оправданием, чтобы она не заметила его близости, когда проснется. Он был убежден, что ее болезненное состояние было единственным, что позволило ему проснуться без кинжала в спине, даже сейчас он видел, как в ее бледно-голубых глазах начал созревать план. Был ли это план бегства или его убийства – это еще предстояло узнать.
– Вам надо перекусить, и двинемся дальше, – проговорил Атос, предложив Анне скудный завтрак из ягод и сухофруктов (мушкетеры всегда были готовы к непредвиденному и носили с собой скупые запасы пищи).
– Вы все еще планируете ехать в Берри? – аккуратно уточнила она.
– Да, там мне будет легче спрятать вас.
– Зачем вам это, граф? Вы приехали ко мне еще до того, как узнали о моем положении, вы и тогда собирались спрятать меня, но почему?
– Вас это так удивляет?
– Конечно, последние наши встречи были омрачены удавкой и угрозами пристрелить меня. Мне сложно поверить в ваше теплое отношение.
– Вы никогда не простите мне прошлого?
– А разве его можно простить? Вы даже не попытались привести меня в чувство тогда, спросить, была ли я виновата, вы клялись мне в любви, клялись быть мне опорой, а вместо этого…
– У меня до сих пор нет слов, чтобы объяснить свое поведение в тот день. Я страдал все эти годы. Если бы я знал тогда, во что превратятся все последующие дни.
– То есть вина является причиной…
– Долг и честь не принесли мне счастья, не освободили меня от вас, напротив, вы стали моим мстительным призраком, кошмаром, от которого не избавиться. Когда я понял, что каким-то чудом вы выжили, будь это сам ад или дьявол, что оживил вас…
– Всего лишь мальчишка.
– Что?
– Он пожалел меня, перерезал веревки, дальше, когда я пришла в себя, помог мне дойти до своего дома. Он помнил меня еще сестрой священника, не побоялся господского гнева.
– Что было дальше?
– Не имеет значения, мне надоело вспоминать прошлое. Я готова ехать дальше.
Миледи решительно встала, сделав вид, что не заметила его протянутой руки, и ждала, когда он соберет вещи и приведет коня.
