собранные осколки в мусорное ведро. Прямо вместе с совком. – Мальчик в беде, ему грозила тюрьма, понимаешь? А ты думаешь только о себе! Эгоистка! Тебе не кажется, что иногда надо задвинуть свои интересы ради близких?
– А тебе не кажется, что тебе стоило строже его воспитывать и не позволять все на свете? – вырывается из меня то, что я сейчас думаю.
И тут же резкая боль обжигает щеку. Мама стоит напротив меня красная, взъерошенная и потирает ладонь.
– Неблагодарная тварь! – выплевывает она мне в лицо.
Папа ничего не говорит и утыкается в кружку с чаем, давно уже пустую.
Я разворачиваюсь и молча ухожу к себе.
В коридоре сталкиваюсь с выходящим из туалета Сережкой. Он по моему взгляду понимает, что я все знаю, и неловко пожимает плечами.
– Эта…ну… прости, Оль. Мне короче жаль, что так получилось.
Я думала, что когда увижу его, задушу голыми руками. Но сейчас смотрю в виноватые глаза, которые уже давно находятся выше моих, и против воли вспоминаю, какой он был хорошенький в детстве. Пухлые щечки, вечно красные от диатеза, удивленно распахнутые голубые глазки и забавный деловой вид. Он был веселый, ласковый малыш и не скупился на слюнявые детские поцелуи и обнимашки, которые постоянно мне доставались как любимой старшей сестре. «Ойюша», – лепетал он, старательно выговаривая мое имя. – «Люлю Ойюшу».
Вроде у нас всего два года разницы, а я всегда ощущала себя отчетливо старше. И сейчас, как старшая, не могу злиться на этого несчастного идиота. Хотя и надо бы.
Впрочем, виноват то, по большому счету, не он, а наши родители, которые ему всю жизнь только что в попу не дули. Они очень хотели сына, потому что сын – это продолжатель рода, наследник. А девочка… Ну что девочка? Какой от нее толк?
Папа так ждал сына, что, когда родилась я, ушел в трёхдневный запой. И вовсе не от счастья, как можно было подумать. И поэтому маме пришлось в срочном порядке рожать второго. Ей повезло, что на этот раз удача им улыбнулась и у них получился мальчик, а то так и рожала бы до победного.
Так что у нас в семье не стоял вопрос, кто тут самый любимый ребенок. Это было ясно сразу: не я. У Сережи всегда было все самое лучшее, его не ругали, не напрягали, не загружали делами по дому. Зато я и готовила, и убиралась. Причем в его комнате тоже. Потому что он ведь мальчик! Ему такое по статусу не положено!
А еще он всегда получал то, что хотел. Игрушку, модные кроссовки, мою шоколадку (у Оли вкуснее, я хочу как у нее!). Список можно было продолжать бесконечно. А сейчас он получил и то единственное, что было для меня важно – бабушкино наследство и мой шанс на другую жизнь. Шанс выбраться из бедности и режима постоянной экономии, шанс уехать в другую страну, шанс стать действительно классным специалистом…
– Как можно было проиграть столько денег? – спрашиваю я вместо того, чтобы ругать Сережу.
– Это ж не за один раз, – невесело ухмыляется он. – Сначала я играл только в слоты – этот как игровой
