в глаза к бабусе.
– Есть, – ответила бабуся. – И на пятнадцать и на десять литров – у подруги заблестели в предвкушении глаза, и мы, заплатив за проезд, придвинулись поближе к старушке.
– А нам дадите, временно – борщевика сварить, закатки хотим сделать. Потом обязательно отдадим! – заверила бабушку Наталья, чуть не стуча себя кулаком в грудь.
– Отдадим в тот же день – заверила старушку я, представив как буду спотыкаться в своей кухне об эту десятилитровую кастрюляку.
– Ой, да не надо оно мне, насовсем берите – отмахнулась бабуся.
Наталья встала в стойку – насовсем? То есть даром? Конечно надо, дайте две!!
– Я извиняюсь, но у меня к вам будет два вопроса – отвлекла я подругу от бабуси, которые уже взахлёб стали делиться рецептами закаток, мытья окон и какая молодёжь плохая – Где именно мы сможем взять эту кастрюлю?
– Две – подсказала подруга, и у меня задёргался левый глаз.
– И куда мы, собственно, едем сейчас? – продолжала я.
– В домик мой – прошамкала бабуся – в Павловскую. Я раньше в домике жила, а потом мне от сестры квартира досталась, так я в неё переехала, а в Павловской у меня и сад остался, и огород и целый сарай разных инструментов.
– Чего же вы с метлою таскаетесь – удивилась я.
– Так я же на неё опираюсь – объяснила мне бабуся и, переглянувшись с Натальей, посмотрела на меня как на недалёкую.
– Бабуся, давайте вернёмся к нашим баранам, а точнее – кастрюлям, у вас там больше ничего не нужного не завалялось? – поинтересовалась подруга.
– Пономарёва, совесть поимей – прошептала я ей, видя неподдельный блеск в глазах как у кладоискателя. – Бабусе самой нужно, наверное.
– Мне уже ничего из этого не нужно – ответила бабуся. – Я туда так, приезжаю Гошу покормить, да на лавочке посидеть, и всё.
– А Гоша – это кто? – поинтересовалась я, – Хотелось бы заранее подготовиться, а то вдруг нас там встретит огромный бульдог.
– Да нет, что ты. Гоша – это мой котейка – любимый. Уже лет тридцать у меня живёт.
– Ого, старичок уже. – удивилась я такой долгожевучисти кота.
– Какой он тебе старичок – удивилась бабуся – Ты слышишь что ли плохо, тридцать лет ему всего.
– Угу, поняла, почти что младенец – прошептала мне подруга и покрутила пальцем у виска, кастрюля сразу как-то потеряла весь свой загадочный флёр и Наталья зашептала мне в ухо – У неё уже, похоже, старческий маразм. Может, ну её, с её кастрюлей, там может уже и сарая-то нет, кто знает, что она там помнит.
– Тем более – отрицательно покачала я головой в ответ – Мы же не можем её в этой деревне бросить. Приедем, посмотрим, если что, то подыграем, под белы рученьки возьмём и домой. А дома уже родственников поищем, предупредим, что мол, бабуся не в себе, чтоб присмотрели.
– А чего вы своего Гошу к себе в город не заберёте? – задумалась Наталья о дальнейшей судьбе питомца бабуси.
