я тут живу… я совсем не думала, что мой Париж, так любимый по книгам, окажется такой…
– …сволочной. Все так думают. Мы, русские, думаем, что Франция – страна любви и счастья. Ан нет. Не тут-то было. Французский кнут дерет больнее русского.
– Это я уже знаю.
– Хотите разбогатеть?
Вопрос был задан в лоб, с разбегу. Я растерялась. И поначалу ничего не поняла.
– В каком смысле?
Старуха помолчала. Искоса взглянула на меня, и тут я увидела, какие озорные и молодые у нее глаза.
Она взяла бокал, налила в него остаток белого вина из бутыли и отпила глоток. Перстни на ее пальцах сверкнули и погасли.
Отец Николай уже начинал провожать съевших все до крошки гостей. Желал им по-русски доброго пути, доброго здравия, долгих лет жизни. Крестил любимцев. Целовал приведенных на праздник детей в щечку. Моя старуха смотрела на меня сквозь вино в бокале, прищурясь.
– Ну что ж, давайте знакомиться. Госпожа Иловайская-Романова, – сказал она и протянула мне руку. Я опешила: не знала, то ли мне пожимать руку, то ли целовать, то ли вообще вскакивать со скамейки и кланяться знатной барыне в пояс. – Можно просто – мадам Мари. Так будет проще для нас обеих.
– Меня тоже можно просто – Елена.
– Значит, Элен. Превосходно. Хотите написать книгу? Роман? Издать его в одном из лучших издательских домов Парижа? У Галлимар? У Фламмариона? В «Глобе»? У меня есть выходы на всех. За этим дело не станет. И разбогатеть? И стать знаменитой?
– Знаменитой… Я об этом не думала, мадам Мари. Я слишком тяжело живу.
– Тот, кто тяжело живет, должен думать об успехе в первую очередь. И вы, клянусь, думали. Только ни мне, ни себе не хотите в этом признаваться.
Я вспыхнула.
– Я бы дорого дала, если бы мне удалось вырваться из нищеты! Помогите мне, мадам Мари!
– Я и хочу вам это предложить. У вас смышленое лицо. Если вы окажетесь умницей, вы можете далеко пойти.
– О чем… – я запнулась. – О чем должна быть, по-вашему, книга, обреченная на успех?
Старуха пристально, орлиным взором поглядела на меня. В ее взгляде я прочитала ласковую насмешку, мгновенное воспоминание того, что вспоминать не под силу простому смертному, оценку моего простого вопроса; она словно оглядывала ту жизнь, что прожила, чтобы выхватить из нее памятью самый яркий эпизод. А может быть, она совсем не хотела, чтобы я писала роман из ее жизни? Может, она хочет предложить мне фантастическую выдумку? Love story? Жесткий детектив?
Она раскрыла сумочку, лежащую у нее на коленях.
– Вот мой адрес, – сказала она, протягивая мне визитку. – Рю Санкт-Петербург. Вы ведь уже отлично изучили Париж, неприкаянно бродя по нему взад-вперед? Я жду вас, Элен, завтра в полдень. Начнем работать. А после пообедаем вместе.
– Ну что вы, – сказала я, и снова предательская краска залила мои щеки. – Я приду к вам не голодная.
– Рассказывайте сказки, – махнула старуха рукой. –
