и не добившись успеха в усмирении мыслей, Кай вернулся к тому, что умел делать лучше всего, – к написанию картины.
Но спустя полчаса в дверь его комнаты постучала Герда – он узнал ее по ритму ударов. Герда всегда стучалась нетерпеливо, словно за ней гнались хищники. В этом была вся ее натура.
Пока Кай вытирал ладони о кусочек ткани, прежде чем открыть дверь, быстрый стук повторился вновь.
– Почему так долго? – на ходу бросила Герда, пролетая мимо него, стягивая красные вязаные рукавицы и снимая с головы расшитый розами платок – рыжие волосы, заплетенные в небрежную косу, слегка растрепались. Ее бежевое пальто, припорошенное снегом, немного намокло у подола. Герда прошла в комнату, оставляя мокрые следы, и склонилась над камином, протянув к нему замерзшие ладони.
– Давно не спишь? – спросила она, окидывая красноречивым взором все еще смятое одеяло на кровати.
– Недавно проснулся.
– Снова полночи сидел? – почти угадала Герда.
– Да, – кивнул Кай.
А она, смотря на заалевшие на все еще блестящих антрацитовых гранях угли, вдруг произнесла:
– Твоя одержимость картинами когда-нибудь тебя погубит.
В этот момент Кай, неловко сделав шаг в сторону, задел стул, который едва не рухнул, закачавшись на ножках.
Герда удивленно обернулась. Мгновенно переключив внимание на полотно, она, вскочив, направилась к нему, совсем позабыв о своих последних словах.
– Это новая работа?
Кай, все еще придерживая спинку стула, видел, как изменилось ее лицо, когда она увидела лишь начавший проявляться на холсте пейзаж.
– Хм… Должно получиться красиво, – задумчиво протянула Герда, ненароком заметив: – Тебе всегда удавались зимние и темные полотна.
Кривая улыбка на мгновение скользнула по лицу Кая и в ту же секунду растворилась без следа.
– Спасибо. Думаю, это важно – знать свои сильные стороны, – медленно проговорил он.
Герда всегда угадывала картины, которые он сумеет продать. Если ей нравилось его творение, то Кай обязательно находил для него покупателя. Вот только не в случае этого полотна. Оно создавалось не для продажи.
– Тебе его заказали?
– Скорее нет, чем да. Пишу для себя, – отозвался он, очищая кисть от краски.
– Для себя? – недоуменно переспросила Герда. – Ты давно не создавал ничего для себя.
– Сейчас обстоятельства иные, – опустил он взгляд, сосредоточив его на своих руках. – Если выйдет, хочу, чтобы оно попало на выставку. Пусть его увидит как можно больше лю…
– Ты что-то пролил на кресло? – раздался озадаченный голос Герды. Она села в то самое кресло, куда этой ночью опускалась Ледяница, и теперь придирчиво щупала подлокотник, что «совершенно случайно» заморозила Дева.
Кай приподнял бровь.
– Снег
