Но считанные годы с Эрделлом Форенсом – и я привыкла к его покровительству, к его ненавязчивой, но всегда такой нужной и своевременной защите, опоре… Именно в эту незажившую рану, в эту прореху в моей броне от вмешательства в мои мысли, постоянно пыталась втиснуться психологиня…
От этого я еще больше закрывалась, старалась защититься на инстинктивном, подсознательном уровне. Не доверяла? А кто доверял бы, если бы ему внушали смириться с гибелью любимого мужчины, чье тело еще никто не видел, и никто не мог подтвердить, что он, в самом деле, ушел из жизни?
А может… может, я чувствовала в этом враче какую-то затаенную неискренность?
Если честно, я уже начинала теряться. То ли взыграла странная паранойя, потому что еще недавно мы жестко конфликтовали с отставной любовницей Эрделла – Лилофеей, по совместительству – коллегой Светланы Марковны. И я знала, что они когда-то приятельствовали. Были знакомы и много общались. До того, как Лилофею уволили и запретили ей въезд на базу. То ли реально была какая-то почва для сомнений. Я никак не могла определиться.
Светлана Марковна бессменно и единолично «занималась мной» после катастрофы с мужем. Тогда меня три дня колотило, все мышцы непроизвольно сокращались, я не могла взять себя в руки. Меня словно марионетку дергали за нитки некие неведомые силы. Ни стакан ко рту не поднести, ни ложку.
Светлану Марковну вызвал Хен из психологического корпуса базы. Презентовал, как автомобилист новенькую иномарку. Дескать – она лучшая и вообще не особо общалась с Лилофеей.
Впрочем, первые сеансы мне, правда, очень помогали. Именно Светлана Марковна сняла первый «спастический» синдром, и я перестала дергаться как кукла на нитках. Затем, после бесед с ней я начала есть, начала работать и даже ожила.
И вроде все складывалось неплохо.
Но меня не оставляло ощущение, что психологиня усиленно, с каким-то просто маниакальным упорством, подводит к мысли о том, что Эрделл точно погиб. Я не понимала, зачем. Зачем ей это вообще понадобилось?
Она ведь меня, если можно так выразиться – стабилизировала. Я больше не билась как рыба, выброшенная на берег, не задыхалась в приступах паники ночью, когда снилось как взрывается корабль Эра…
Я вернулась на службу-работу. Я участвовала в операциях МЧС. И вела себя вполне адекватно.
Можно было на этом и остановиться.
Но Светлана Марковна будто была обязана внушить мне, что Эра ждать больше не стоит. Искать не нужно. А следует начать жизнь заново… и личную жизнь налаживать уже без Форенса.
Вот этот момент меня очень смущал.
Мы не раз обсуждали мои сомнения с Хеном. Однако складывалось стойкое впечатление, будто он как раз очень даже «за» то, чтобы я забыла Эра и начала с чистого листа…
С ним… Напрямую фельрианец этого никогда не заявлял, но… я очень хорошо это чувствовала и воспринимала невербальные сигналы временного исполняющего начальника базы МЧС в городе Ледяном, расположенном на полюсе
