style="font-size:15px;"> Противно это, неправильно, потому что, как ни крути, все, что я делаю, я делаю для нее одной. Когда-то обещал, что мир к ее ногам положу. Иду к цели, не всегда честно, иногда по головам, грязными ботинками по белому ковру. Но, бл*дь, иду же! Не топчусь на месте, как баран.
Закрыв дверцу холодильника, оборачиваюсь.
Маша выглядит потерянной. Босая, в черной короткой сорочке, в облаке пышных светлых волос. В серых глазах стоят слезы.
– Прости… – почесывая подбородок, отвожу глаза. В груди давит, – заработался, забыл предупредить.
– Надолго? – спрашивает сипло, – на сколько дней ты уезжаешь?
– Дня три… может четыре.
– Ясно.
Обходит меня по дуге и открывает холодильник.
– Давай приготовлю что-нибудь…
– Не надо, милая, поздно уже. Я, – указываю взглядом на контейнер с салатом, – это доем.
– Это быстро, Руслан. Пока принимаешь душ, я два стейка пожарю.
– Спасибо, – стремительно иду из кухни, будто меня неведомая сила оттуда выталкивает.
Раздеваюсь, встаю под душевую лейку, пытаясь перетянуть мысли на работу. Завтра получится только с руководством ближе познакомиться. А вот послезавтра – послезавтра придется налаживать связи с тамошними властями. Зубы и аппетиты к них послабее, чем у наших, но знаю, что кое-кто из них в руководстве завода видит Емельянова, владельца крупнейшей в стране компании по производству алюминия. Но получилось, как получилось. Господам придется смириться.
Глава 4.
Спим мы с Русланом в одной кровати, но врозь. Я отворачиваюсь к нему спиной, а он и не пытается прикоснуться. Какое-то время просматривает документы в айпаде, а потом, погасив экран, быстро засыпает.
Я же давлюсь обидой. Она комом стоит в горле, распирает его до ощущения реальной боли. А еще во мне поселился страх, животный безотчетный страх. Предчувствие скорой беды. Зародился давно, и из маленького зернышка превратился в огромный букет фобий.
Руслан изменился. От того парня, который когда-то свел меня с ума одним только взглядом, ничего не осталось. Он стал уверенней, жестче, опасней, красивее. Но вместе с этим – чужим и далеким.
Он весь в работе. Круглосуточно на телефоне. Дома бывает мало, и со мной почти не говорит.
Зажмурившись, чувствую, как из глаз брызжут слезы. Кажется, я его теряю.
Убедившись, что он спит, разворачиваюсь к нему лицом. Подтягиваю колени к груди и наблюдаю, как мерно опадает его грудь. Темнота, разбавленная лишь лунным светом, делает его черты резче, чем они есть на самом деле.
Лоб, залом на переносице, который не разглаживается даже во сне, густые брови, нос с легкой горбинкой и четко очерченные губы. Мирно спящий хищник, от которого даже во сне исходит властная аура.
Утром встаем одновременно очень рано. У Руслана самолет в девять.
– Яйца – пашот?
– Не надо, я в аэропорту позавтракаю, – отказывается он, проходя мимо меня в ванную, – ты, кстати, часы мои не видела?
