На, иди садись. Есть будешь, когда я закончу.
– Хорошо, мастер.
– Перестань. – Йовар скривился. – За ёрничество и язык подкоротить могу.
– Я не ёрничаю, – улыбнулся Юрген, устраиваясь под боком у Якоба. – Ты устал?
– Устанешь с тобой собачиться.
Хранко состроил многозначительную, но беззлобную гримасу. Дескать, посмотрите, что делается: Юргену снова всё сходит с рук.
Йовар подался вперёд, грузно облокотился о колено.
– Ну, – сказал он Саве. – Подойди.
Сава стоял ни жив ни мёртв. Из-за чёрной одежды его веснушчатое лицо казалось ещё бледнее. Наскоро вычищенные волосы лохматились, как птичий хохолок, а глаза выглядели бездонными, точно зеленоватые колодцы. Сава посмотрел на Юргена, ища поддержки, и неуверенно шагнул вперёд.
– Ближе, – велел Йовар.
Говорил он в своей манере – неласково, но вполголоса. Человек, который его знал, понял бы, что для Йовара это – невиданное благодушие.
– Рассказывай, кто такой и откуда.
Запинаясь, Сава повторил свой рассказ про злую тётку, покойницу-мать и ушедшего отца. Хранко взирал на всё с отстранённо-мрачным любопытством – он был одних лет с Савой, когда пришёл сюда и так же разговаривал с Йоваром. Наверняка и он дрожал от волнения. Это потом старшие ученики Йовара делали вид, будто никогда не бывали на месте младших.
Выслушав, Йовар принялся объяснять Саве, что у него за служба. Якоб зевнул и полуразлёгся за столом, запустив пятерню в отстриженные каштановые волосы.
– У меня поживее было, – шепнул он Юргену, ухмыляясь.
Эту историю в Диком дворе слышал каждый и не по разу. Обычно Йовар сам встречал своих будущих учеников прямо у порога, но только не Якоба. Якоб, крепкий сирота лет десяти, сам забрался в его избу через окно – искал, чем бы поживиться. Якоба ничуть не смутило, что терем, куда он решил залезть, стоял в самом сердце чащи и был окружён черепами, – когда Йовар нашёл его на кухне, он пил оставленный Букарицей суп. Йовар, по его словам, так опешил от подобного нахальства, что потерял дар речи.
– …обещаешь служить мне восемь лет? – спросил Йовар. – Безропотно, беспрекословно, ни мгновения не раздумывая над приказами, – до тех пор, пока не истечёт срок твоей клятвы или я не изгоню тебя прочь.
Это «изгоню» прозвучало хлёстко, как удар плети.
Когда-то Ольжана думала, что эти слова – лазейка; она вынудит Йовара прогнать её и вернётся домой к семье. Но на памяти Юргена Йовар разорвал клятву только с одним своим учеником – Чеславом. «Ты ведь не хочешь, чтобы я искал тебя так же, как его, Ольжана? На дне реки?»
Не вспоминай, одёрнул себя Юрген. Не сейчас.
Это было не так весело, как вылавливать Якоба, не правда ли?
Йовар развернул ладонь – на ней заплясало мягкое пламя, живое свидетельство чародейской клятвы.
– Да. – Сава облизнул губы. – Обещаю.
Юрген не знал, каково это – заключать с Йоваром договор, так что в своё время расспрашивал
