структур, в первую очередь затрагивают понятие энергии, а значит, говорят о необходимости подхода к ним с точки зрения волновой физики.
При переходе же на эти позиции возникала неразрешимая проблема измерения неповторяемости эксперимента! Это был главный аргумент противников существования холодного термояда: раз нельзя повторить эксперимент со стопроцентной вероятностью – значит, никакого эффекта и нет.
Разрубить этот гордиев узел удалось блестящему математику и физику Хью Эверетту путем введения в формулы квантовой механики новой составляющей – феномена сознания наблюдателя. Как выяснилось, сознание наблюдателя оказалось способным влиять на конечный итог эксперимента.
Какой бы фантастической эта идея поначалу не казалась, тем не менее она стала единственной, способной объяснить необъяснимое, снимая препятствия как для теоретического развития науки, так и для ее прикладного применения.
В свете новой парадигмы выходило, что неповторяемость и непредсказуемость эксперимента – это не всегда доказательства шарлатанства. Скорее, наоборот, этот показатель может говорить о значимости явлений, выходящих за пределы формул ньютоновской механики и классической физики.
Собственно, элемент сознания, привлеченный в квантовую физику, использовался и до Эверетта. Но до него формулы квантового мира представлялись ученым лишь условной математической моделью, позволяющей им производить необходимые вычисления.
Эверетт же сделал принципиальный шаг вперед: эта модель и есть реальный мир!
И сознание наблюдателя в экспериментах, выходящих за рамки классической физики, является их главной действующей силой.
Допустив существование сознания как объективного элемента физических формул, Эверетт сделал главный вывод: раз вычисление параметров реального мира зависит от сознания, значит, он, этот мир, вторичен. А первичен лишь квантовый мир (т. е. волновой, духовный, невидимый), от сознания не зависящий!
Введя компоненту сознания, Эверетт таким образом наладил связь между квантовой физикой и психологией, между естественно-научной и гуманитарной сферами познания, показав, что на невидимой границе между физикой и психологией существует связующий элемент – сознание.
К примеру, технические и гуманитарные дисциплины, или наука и философия – это две стороны медали, разделенные взглядом наблюдателя, находящегося в плоскости двухмерного измерения. Чтобы наблюдатель осознал, что это всего лишь две стороны одного целого, надо поместить эту «медаль» в проекцию трехмерного измерения. То есть подняться на размерность выше однобокого мира и посмотреть сверху на более примитивный «нижний» мир. То, что наблюдатель не способен подняться в своем сознании выше и настаивает на том, что две стороны одной медали есть два разных объекта – это только его «однобокая» психологическая проблема, не имеющая
