бы только за порог попасть. Ибо в освящённую землю ей самой ходу нет! Думаете, просто так трактир у самого края леса стоит? А шиш!
Люд смеялся, фыркал, обсуждал последние новости. Один чудак вообще заявил, что решил тёмное время в трактире пересидеть, потому как с женой поругался, и та его отправила в хлев ночевать. Сырой, холодный и совершенно без выпивки!
– Куда же это годится, чтоб доброго человека – и в хлев? – возмущался он.
– А не узнала ли твоя, что ты к соседке на днях за пудом соли бегал? – насмешливо спросил его товарищ.
Собеседник лишь угрюмо уткнулся в выпивку. Мало ли какая зараза его, бедолагу, попутала, так что ж теперь, за это из дома родного кочергой гнать? Э нет, не на того напала!
– А слыхали ли, что снова война грядёт? Говорят, что всяких в солдат стали набирать, – сказал было кто-то и осёкся.
– Хворь тебе на язык! – шикнул торговец. Не стал он упоминать, что сам чуть не угодил в руки здоровенных молодцев в доспехах, которые искали парней покрепче, поувесистей, а иной раз вообще не колебались и хватали первого встречного, уводя в казармы.
Но страшные мысли пропали после нового глотка, да и трактирщик не скупился, подливая каждому ещё за вырученные монеты.
– Гойя-хейя, гойя-хейя, – ударил по струнам местный менестрель. – Пляши и пей, тоску свою вином убей, пусть льётся ночью без конца и гонит нечисть от крыльца!
И зашагала ночь быстрее, раскурились трубки, полилось ещё больше добротной выпивки и монет (не каждый день гуляем!). Каждый то и дело норовил показать, что не боится злой силы, даже если она уже просочилась сквозь дверь и готовит подлянку.
А в дверь и впрямь постучали. Воцарилась тишина, только пара человек храбрости ради отпили ещё из кружек.
– Впустите, дяденька, холодно как! – умолял девичий голосок. Трактирщик усмехнулся: объявилась-таки, родная! Сколько он ей куриц за год перетаскал к лесу, лишь бы только человеческую землю стороной обходила, а эта зараза – что с нее взять? – не удержалась.
– Вон пошла, дрянь! – фыркнул он. – Где это видано, чтоб молодые девки ночью сами шлялись?!
По ту сторону зашипело злобно-злобно, а затем раздался протяжный вой. Обиженная и обозлённая, Тэми возвращалась домой ни с чем. Ну ничего! За это жадный хозяин заплатит ей вдвойне! Иначе не стоять его трактиру, будь он хоть трижды освящён.
2.
Холодный ветер поутру пролетел сквозь туманную дымку и загасил догорающий у избы фонарь. Марта и Тэми уставились на морозный иней у крыльца, сквозь который едва-едва пробивалась пёстрые, обледеневшие листья. Морозный воздух давил изнутри. Багрово-ягодная госпожа с венками и обилием вин уже удалилась – лишь где-то вдалеке раздавался звон её свиты. А на смену ей уже летела королева в ледяном одеянии. Одно дыханье этой женщины покрывало снежными хлопьями весь лес!
– Спать пора, – зевнула Марта. – Отгулялись вчера,
