зверей и несколько железных сундуков, из которых выглядывали и свисали костюмы всевозможных цветов и оттенков. Изящные, дорогие игрушки лежали вперемешку с хламом из рождественских хлопушек. Я опустился на ближайшее сиденье – им оказалась спина лошади-качалки – и продолжал осмотр.
– Что это за диковинное место? – спросил я. – Чем ты теперь занимаешься, Анна?
– Да всем понемножку, – сказала Анна. Она всегда так говорила, если хотела что-нибудь от меня утаить. Я видел, что она нервничает: говоря, она все время брала в руки то ленту, то шарик, то длинный кусок брюссельских кружев. – Как ты разыскал меня? – спросила она.
Я сказал.
– Зачем ты пришел?
Мне не хотелось пускаться в банальный диалог из вопросов и ответов. Не все ли равно, зачем я пришел? Я и сам не знал зачем.
– Меня выгнали с квартиры. – Это было не очень вразумительно, но ничего, кроме правды, как-то не пришло мне на ум.
– Вот как? – сказала Анна. Потом спросила: – Что ты поделывал все эти годы?
Я пожалел, что мне нечем ее удивить, но опять на ум мне пришла только правда.
– Немножко переводил, – сказал я. – Немножко работал на радио. В общем, просуществовал.
Но я видел, что Анна не слушает моих ответов. Она взяла со стола пару красных перчаток, надела одну из них и, не глядя на меня, натягивала и разглаживала пальцы.
– Встречал за последнее время кого-нибудь из общих знакомых? – спросила она.
Я почувствовал, что на такой вопрос ответить не в силах.
– Какое кому дело до общих знакомых?
Что может быть мучительнее встречи после долгой разлуки, когда все слова падают на землю, как мертвые, а дух, который должен бы их оживлять, парит в воздухе, лишенный плоти? Мы оба ощущали его присутствие.
– Ты совсем не изменился, Джейк, – сказала Анна.
И верно, я выглядел почти так же, как в двадцать пять лет.
Она добавила:
– Жаль, что не могу сказать того же о себе.
– Ты выглядишь очаровательно.
Анна засмеялась и взяла в руки венок из искусственных цветов.
– Бог знает, на что похожа эта комната, – сказала она. – Я все собираюсь навести здесь порядок.
– И комната очаровательная.
– Ну, если ты это называешь очаровательным…
Она упорно не смотрела на меня. Еще минута – и мы будем беседовать спокойно, как двое старых знакомых. Этого я не намерен был допустить. Я посмотрел на нее. Среди упоительного хаоса шелков, зверей и всяких невообразимых предметов, достигавших ей чуть не до пояса, она казалась очень умной русалкой, выходящей из многоцветного моря; но через минуту она ускользнет от меня. Внезапно и мгновенно я осознал необычность всего этого дня; и тут же меня осенило. В прежние времена в гостиную Анны в Бэйсуотере смотрело
