искренность в его глазах, я поверила ему. Это знание сняло часть груза с моих плеч, но добавило новый.
– А вдруг у него какие-то проблемы? – Я встречалась с некоторыми деловыми партнерами папы, и ни один из них не выглядел приятным.
– Чем ты можешь помочь ему, оказавшись там?
– Позвоню в полицию.
Иван не выглядел убежденным. Пристально посмотрев на меня несколько секунд, он перевел взгляд на залив и вздохнул. В этом вздохе звучала напряженная нотка, словно мысль о том, что я пойду в российскую полицию, одновременно и позабавила, и встревожила его.
Его взгляд вернулся ко мне. Казалось, он не заметил прилива, который промочил его итальянские туфли.
– Ты не знаешь, как там все устроено.
Мои пальцы крепче сжали коробку. Это было правдой только потому, что мне не давали ни капли свободы, но я промолчала.
– Осторожней, Иван, а то лопнешь от всей своей уверенности во мне.
Выражение его лица скорее свидетельствовало об обратном.
– На дворе январь.
– И что?
– Когда в прошлом году мы были в Аспене, ты жаловалась на холод. На улице было минус четыре.
– В минус четыре не холодно только эскимосам, – убежденно ответила я. – Как бы там ни было, я не настолько нежная. Не критически низкие температуры я переживу. – Это был наихудший момент для того, чтобы поднялся сильный ветер и подул холодный фронт с Атлантики. Я подавила дрожь… хотя, конечно же, Иван заметил.
Он снял свой пиджак, накинул его мне на плечи и заправил за ухо прядь моих светлых волос.
– Тебе двадцать. Тебе больше не нужно, чтобы папа держал тебя за руку.
Его слова задели, но я не считала, что прошу многого. Я просто не хотела сидеть у рождественской елки с ним и нашим поваром Борей, ведь им платили за то, чтобы быть со мной. Я не хотела чувствовать себя балериной из музыкальной шкатулки на моем комоде, кружиться в изнуряющем бесконечном пируэте, лишь бы угодить тому, кто бросил меня.
Отчасти дело было даже не во всем этом.
– Как насчет твоего завтрашнего свидания?
– Я не хочу идти, – сказала я, отводя взгляд к заливу.
– Почему?
Я молчала, пытаясь придумать разумный ответ. Иван решит, что я чокнулась, если скажу ему правду.
– Картер нравится твоему папе.
– Может, тогда им стоит встречаться.
– Мила, – строго сказал он.
Годами папа намекал, что был бы счастлив, если бы Картер стал его зятем. Уверена, что это только потому, что отец Картера являлся его деловым партнером и знаменитым адвокатом. Как всегда, я уступила папиной настойчивости, и вот уже шесть месяцев тянулись наши с Картером традиционные отношения.
– Завтра он задаст тот самый вопрос, да? – бесстрастно спросила я.
Нелепый вопрос, учитывая, что мы даже не были друг другу верны. Достаточно было заглянуть в TMZ, чтобы узнать, с кем спал двадцатипятилетний
