ногами она была похожа на мексиканский томат с торчащими из него зубочистками.
– Ну ты её и раскормил.
– Её зовут Толстушка, так что всё в порядке, – ответил Хавьер.
Я хихикнула и стала гладить родинки, пока не услышала его сонное дыхание.
Из-за корешка «Мечтателей» я увидела, как мама взглянула на нас внимательными и добрыми, как у Литы, глазами.
Я сползла с кровати Хавьера на пол. В коридоре было темно, и я решила, что до гостиной, чтобы подслушивать, безопаснее добраться ползком. Так я чувствовала обстановку на ощупь и, ни на что не налетая, подобралась к книжному шкафу.
– Это как-то отвратительно, – говорила мама. – Сто сорок шесть дежурных на каждом корабле – всё, что нужно, чтобы человеческий род продолжался с достаточным генетическим разнообразием, даже если все остальные погибнут.
Они часто шутили так, обмениваясь научными гипотезами.
Наверное, это просто один из их заумных разговоров во время свидания вечером без детей.
– Похоже, что дежурные ради нас жертвуют собой, – продолжила мама.
– Их для этой миссии выбрали не случайно, как и нас, – сказал папа.
– Но мы-то доберёмся до цели.
– Они такие же пассажиры, – ответил папа. – А мы точно не знаем, что нас ждёт. Кто станет утверждать, что им выпадет лучшая или худшая судьба?
Теперь всё больше становилось похоже, что этот разговор не гипотетический. Часы на кухне пробили десять.
– Трансляция, – сообщил отец, включая десятичасовые новости.
Я выглянула из-за диванной подушки.
«Сегодня вечером мы ведём репортаж со Всеобщего мирного форума, где растёт международное движение».
Ведущая подняла брови, но на лбу не появилось ни морщинки.
«Это… интересное новое движение получило одновременно как огромную поддержку, так и ещё больше критики».
Её сменил остроносый мужчина с коротко подстриженными на висках волосами. Его тихий голос не гармонировал с острыми чертами лица.
«Этот век принёс много испытаний. Вскоре их станет больше. Представьте себе мир, где человечество достигло консенсуса. С единодушием мы избежим противоречий. Нет противоречий – не будет и войн. Без затрат на войны, – нет голода. Без различий в культуре, внешности, знаниях…»
Я просунула голову между подушек, чтобы разглядеть получше.
За ним плотным рядом, обхватив друг друга за пояс, стояли мужчины и женщины в одинаковой униформе с обесцвеченными, зачёсанными назад волосами. Ни намёка на макияж, одинаковые улыбки.
«Неравенство и противоречия привели нас к беспорядкам и несчастью. Эти совместные усилия обеспечат выживание», – сказал мужчина.
– Ага, – возразил папа, хотя парень его не слышал. – Какой ценой?
– Разве мы не этим занимаемся? – спросила мама. – Не выживаем?
Отец вздохнул.
Мужчина шагнул назад, сливаясь
