даже немного поуговаривать? – совсем расстроился собеседник.
– Не вижу в этом смысла! – начал горячиться Алексей. – Если бы ты хотел застрелиться, то сделал бы это давно. А устраивать фарс из своей смерти – это просто недостойно мужчины. Будь самураем: прочти в тишине чувственные стихи и смело пусти пулю в лоб!
Петя цокнул языком.
– Но ведь тогда я просто сдохну… и все, – задумчиво проговорил он.
– Все верно, – подтвердил Алексей.
– Так это неинтересно совсем! – взвизгнул Петр.
– Совершенно точно.
– Я лучше посплю, – пробурчал неудавшийся самоубийца заплетающимся языком.
– Давай, завтра созвонимся, – вздохнул Алексей.
***
Меланхоличный закат широкой оранжевой полосой растекся по перистым облакам. При одном взгляде на него душу начинала пощипывать противная и въедливая тоска: она подобно старой бабке-карге на трясущих ногах шла по тонким струнам-нервам, расшатывая их до самой высокой ноты… Алексей пытался выдохнуть ее вон, задумать, закурить… Не получалось. А старый дряхлый автобус нарочито медленно двигался по шоссе вдоль прекрасного побережья, погрузившегося в задумчивую темно-оранжевую грусть…
– Молодой человек, а что вы стоите? –обратилась к Алексею старушка в смешном бледно-желтом чепце.
Пребывавший в своих мыслях помощник адвоката встрепенулся, окинул быстрым взглядом пустой (если не считать храпящего в самом конце салона пьяницы) автобус и непонимающе уставился на источник своего неожиданного беспокойства.
На него смотрели маленькие хитрые глаза пожилой женщины. Тонкий, длинный нос смущенно кренился в сторону.
– Извините, что? – переспросил Алексей.
– Говорю, в автобусе никого. Что вы стоите? – повторила старушка. Надо сказать, ни улыбки, ни усмешки, ни вопроса, ни даже, казалось бы, ожидаемого недоумения на лице бабушки не отразилось.
Алексей же еще раз оглядел овальное помещение салона, его синевато-серые потертые кресла, стальные поручни…
В вопросе женщины явно чувствовался подвох – так, по крайней мере, подсказывало Алексею его юридическое чутье…Надо сказать, молодой человек принципиально не садился в общественном транспорте – ехал всегда стоя, гордо задирая нос. По его глубокому убеждению, молодость позволяет человеку не пользоваться некоторыми… приспособлениями.
– Не хочется, – пожал плечами Алексей, посчитав разговор исчерпанным.
Но старушка и не думала успокаиваться.
– Вы меня этим унижаете, – заявила она.
Обескураженный словами старушки Алексей не сразу понял, что несколько секунд пялился на пожилую женщину с открытым ртом.
– Простите, но почему? – наконец вымолвил он, когда разум совладал с поводьями сознания.
– Вы показываете, что можете стоять. А мне с моими больными ногами это делать трудно.
Смесь
