на огне и уколола фрейлине палец, дабы запятнать красным простыню. Рано или поздно, муж все равно исполнит долг. А после того, как дело сделает, вряд ли станет кричать всем, что первую брачную ночь проспал.
– Помоги его раздеть и можешь идти, – пробурчала Рубин, стягивая с инайского принца сапоги.
– Как прикажете, моя госпожа, – послушно отозвалась Сурими.
Поутру Рубин передала простыню с брачного ложа делегатам из Инайи, которые, как и предполагалось, объявились у двери в спальню молодожен с первыми лучами восходящего солнца. Провела Рубин инайцев вместе с Верховным волхвом или нет, но брак они дружно признали состоявшимся.
Единственный, кто начал задавать вопросы, был принц Атáн, которого Рубин еле растолкала к восьми утра. Обнаружив себя голым на кровати без простыни, он уточнил у Рубин, состоялся ли их брак.
– Да, мой повелитель, – ответила она, протягивая ему чашу, наполненную элем.
– Что ж ты за жена такая, коли я ничего не помню? – пробормотал Атан и выпил.
Рубин оскорбление проглотила, продолжая стоять перед супругом одетой и собранной в долгую дорогу. Муж поставил чашу на тумбочку у кровати и взглянул на свою поникшую часть.
– Руки покажи, – прохрипел его голос.
Рубин молча протянула ему ладони. Атан грубо вцепился в них и осмотрел пальцы.
– Пузырек с кровью использовала или тайный порез, чтобы простыню измазать? – спросил он.
– Могу раздеться, чтобы вы осмотрели мое тело с головы до пят, – произнесла Рубин.
– Дерзишь, – хмыкнул Атан и отбросил руки принцессы. – Думаешь, я не знаю, вставил тебе или нет?
Рубин сжала челюсти, а принц захохотал.
– Ты смотри, покраснела! Это от злости? Потому что скромностью от тебя и не пахнет!
– Вы со своей супругой говорите, мой повелитель, – жестко произнесла Рубин и вперила в него гневный взгляд.
– Все, иди. – Он скривился и небрежно махнул рукой.
Рубин развернулась и покинула спальню.
Прощание с родным домом было скупым и недолгим. Отец обнял дочь и вновь попросил сообщить о прибытии, как они и условились. Сестры старательно прятали слезы, обнимая ее и желая счастливого пути.
Рубин покосилась на мужа, который успел надышаться белой пылью перед путешествием верхом и к поездке казался не вполне готов.
– Нам бы засветло до заставы доехать, – невесело обронила Рубин и без посторонней помощи забралась на лошадь.
Если бы знала, что беду накличет, конечно же, прикусила бы язык. Так ведь не знала. А беда только и рада, что на зов прийти…
Три дня спустя. Инайя
Ордериóн сидел за обеденным столом в отдалении от короля Луáра и его молодой беременной супруги, когда гонец доставил депешу. Прочитав послание, отец выронил из рук бумагу и повернулся лицом к младшему сыну.
– Атан
