они – муж и жена, проживают в доме родителей Розаны. Однорукий Мирон не будет вызывать подозрений у немцев. Розане справили новые документы, и вместо еврейской фамилии Ванштейн вписали материнскую – Богосян. Для связи ей выдали передатчик, который она спрятала в подвале. Мирон будет разъезжать по городу на конной повозке, и собирать различного рода информацию, а Розана будет передавать в центр и получать новые указания.
Фашисты вошли в город с большим апломбом. Среди населения были и такие, которые их приветствовали с цветами в руках. Но горожане уже были наслышаны о зверствах нацистов, и на лицах многих отображалась тревога и страх.
Фашисты с первых же дней приступили к своей любимой забаве – выявление и арест еврейского населения. Отец и мать Розаны заведомо до оккупации города были эвакуированы, и им ничто не грозило. Однако в один прекрасный день Мирон не застал Розану дома. Какая- то мразь настучала в комендатуру, что она еврейка и фашисты её забрали.
Надо было что –то срочно предпринять. Мирон оставался без связи с центром. В его голове созрел дерзкий план, который ставил под угрозу его лично. Но другого выхода не было, и он приступил к выполнению задуманного.
На пороге немецкой комендатуры возник однорукий мужик. Охранник хотел было оттолкнуть прикладом, но мужик заговорил на немецком языке.
– Я хочу видеть ваше руководство по важному делу.
Сказано это был очень уверенно и главное строго, на немецкий лад, и потому охранник более не посмел применить силу.
– Аусвайс, – резко потребовал он.
Мирон предъявил документы. Охранник сделал знак следовать за ним.
– Что ты хочешь мне сообщить, унтерменш? – спросил брезгливо комендант, рассматривая аусвайс Мирона.
– Господин комендант! Сегодня вы арестовали мою жену, как еврейку, но смею вам доложить – она вовсе не еврейка.
Сказал это Мирон уверенно, напрягая весь словарный запас своего немецкого языка.
Лицо коменданта от брезгливо –пренебрежительного стало строгим и настороженным.
– Ты хочешь сказать, что мы ошиблись и вместо еврейки забрали женщину другой национальности?
Наступил напряжённый момент. Мирон очень рисковал, когда посмел обвинить немцев в совершённой ошибке. Это заявление могло стоить ему головы. Но Мирон, который за свою жизнь много подвергался опасности, не потерял самообладания и ответил тем же уверенным тоном.
– Осмелюсь вам доложить, господин комендант. Она не еврейка, она такая же армянка, как и я.
Немцы народ дотошный, и любят во всём придерживаться безупречного порядка и точности.
Комендант подал знак, и на стол к нему легли нужные бумаги.
– Её зовут Богосян Розана, – сказал Мирон, будто читая мысли немца.
– Здесь написано, что её отец еврей, который сбежал из города до нашего прихода. Да и имя у неё типично еврейское.
– Отец
