о полиции, но при любом раскладе, со свидетелем или без, вряд ли следствие затянется надолго. Пришлось действовать оперативно, по ситуации, когда Иван перестарался с сучкой.
Боссу не понравилось, что болвана шлепнули прежде, чем он раскололся. Когда босс недоволен, жди неприятностей. Орудием этих неприятностей обычно была она, Джей, но попасть под раздачу самой ей не улыбалось.
Значит, проблему нужно решать. И она сложит этот пазл. Пазлы – ее конек. Болван, сучка, дохлячка и братец.
Как они связаны между собой и как сделать так, чтобы с их помощью боссу достался большой куш?
Джей пораскинет мозгами, все проанализирует и найдет решение.
Размышляя, она шла по улице. Влажная жара и многолюдный город ей были по душе. Мужчины обращали на нее внимание и провожали взглядами. Оно и понятно: таких, как она, – одна на миллион. Но в этом знойном, запруженном толпами городе даже она не оставалась в памяти надолго. В моменты благодушия босс называл ее своим «азиатским дамплингом», но босс был… своеобразным человеком.
Она была для него орудием, порой – домашним питомцем или избалованным ребенком и благодарила судьбу за то, что он не видел в ней любовницу. Потому что тогда ей пришлось бы с ним спать, а эта мысль коробила даже ее не столь чувствительную натуру.
Джей остановилась у витрины, залюбовавшись выставленными в ней туфлями на высоких золотых шпильках и с тонкими ремешками леопардовой расцветки. Было время, когда она радовалась одной паре туфель. Теперь она может позволить себе сколько угодно. Но воспоминание об отекших, со вздувшимися волдырями ногах, о голоде, лютом и почти смертельном, преследовало ее годами.
Будь у нее сейчас бизнес в Китае, она останавливалась бы в самых шикарных отелях, и даже тогда воспоминания о грязи и голоде, о жутком холоде или нестерпимой жаре не покидали ее.
Но деньги, кровь, власть и красивые туфли снова прогнали призраков прошлого.
Она хотела эти туфли, прямо сейчас, и решительным шагом вошла в магазин.
Десять минут спустя она ступила на тротуар, любуясь тем, как новые туфли подчеркивают острые контуры ее икроножных мышц. Она шла, беззаботно помахивая пакетом – эффектная азиатка в черных укороченных брюках в обтяжку, в черной облегающей блузке и в экзотических туфлях. Длинные иссиня-черные волосы, собранные на макушке в хвост, струятся по спине, черты лица обманчиво нежные, полные красные губы и большие миндалевидные глаза в обрамлении угольно-черных ресниц.
Да, мужики пялились на нее, и женщины тоже. Мужики хотели ее трахнуть, а женщины – быть на нее похожей – и некоторые тоже трахнуть.
Но пусть обломятся. Она была пулей в темноте, ножом, бесшумно перерезающим горло.
Она убивала, потому что могла. Потому что за это очень хорошо платили. А главное, потому что любила убивать. Она любила это больше туфель, больше, чем заниматься сексом, есть, пить и дышать.
Убьет ли она дохлячку-брюнетку и братца того болвана? Это зависело от того, как сложится пазл, но сама мысль представлялась
