тебя. Если ты считаешь, что делаешь правильные вещи – я с тобой. Я знаю тебя, я верю тебе.
– Спасибо. Вы с Соней – все, что у меня есть. Все, что я делаю, я делаю только ради вас двоих, – Плюш взъерошил волосы. – Кира, что бы дальше ни происходило, – а происходить будет черт знает что (я и сам точно не знаю чего ждать), запомни этот наш разговор, пожалуйста, – он очень серьезно и внимательно посмотрел в мои глаза, словно пытаясь внушить что-то важное. – При любом развитии ситуации, запомни: я доверяю Кириллу на 150%. Если будут сомнения во мне, моих действиях, в своем следующем шаге – обращайся к нему, как обратилась бы ко мне, – он повернулся к официанту, принесшему его заказ. – Очень кстати, как раз пришло время закрыть эту животрепещущую тему.
Я засмеялась, официант, судя по его лицу, ничего не понял и только вежливо улыбнулся в ответ.
Спустя еще полчаса, муж отодвинул от себя пустые тарелки и чашку из-под кофе. Оплатив счет, мы вышли на улицу. Снег пошел сильнее. Огромные пушистые снежинки кружились на фоне черного неба, изо рта шел пар. Плюш направился к скамейке во дворе кафе. Стряхнув с нее упавший снег, он жестом пригласил меня присесть. Затем он сел рядом и обнял меня за плечи. Я прижалась головой к его щеке. Тишину нарушали только проезжающие мимо по трассе машины.
– Помнишь, когда София родилась, шел такой же снег, – я подставила ладонь, ловя снежинки.
Плюш хохотнул.
– Если честно, я помню совершенно другие вещи. Я помню, как мчал через весь город, нарушая все правила, чтобы успеть доставить тебя в роддом. Помню, что тряслись руки, когда передавал твои сумки нянечке в приемном покое. Помню, как несколько часов сидел в машине возле родильного дома и курил одну сигарету за другой. Помню твой звонок и твой усталый голос, который поздравил меня с рождением дочери. А потом помню, что рыдал, как дурак от счастья. Снега не помню, – Плюш чмокнул меня в лоб с улыбкой.
– Погоди, ты рыдал от счастья?! – я с недоверием развернулась к нему.
– Было дело, – Плюш смутился. – Если ты кому-то расскажешь об этом, мне придется тебя убить.
Я шлепнула его по плечу и рассмеялась.
– А я помню только снег. Это было все, что я несколько часов видела из окна родильной палаты. Еще помню ненависть, которую испытывала ко всем медработникам, которые появлялись периодически возле меня во время схваток, когда меня корчило от боли, и сообщали, что все идет хорошо. И что они зайдут еще через час.
– Но ведь оно того стоило?
Не задумываясь, я кивнула в ответ.
– Это я поняла сразу, как только ее увидела. Каждая секунда боли окупилась одним этим мгновением.
– Спасибо тебе за нашу дочь, – Плюш крепко меня обнял. Я шутливо отшатнулась.
– Вот только не надо сейчас плакать!
Он засмеялся. А затем прижал к себе еще крепче.
Автовоз появился спустя минут двадцать. Я уже начала замерзать. Игнат даже не вышел из кабины. Кирилл, спрыгнув со ступеньки, хлопнул дверью и подошел к
