не всегда складываются так, как нам хочется. Ей ли не знать, дорогой подружке моей. И пыталась доказать, что нельзя строить жизнь, опираясь только на свои эмоции и чувства. У любых отношений есть две половинки, у каждой – своя правда, да и взгляд со стороны не помешает. И только, пропустив сложившиеся обстоятельства через сердце и разум, можно делать выводы. Причём, если это касается не себя любимого, мы разводим мосты на раз. Ну а уж, если затронуто наше эго, тут мы становимся намного прагматичнее, методично расставляя всё по полочкам. Но вот этого, как раз, и не получалось, полки под названием «Исаев» в моих запасниках не было. Потеряв Мишкиного ребёнка, последнее, что связывало с ним, я закрыла дверь на семь запоров. Правда каждый следующий за первым замок закрывался вместе с моей кровью и плотью. Бог послал мне Динку, маленькую мою монголочку, копию своего отца, тоже оставшегося в той жизни. Сколько их у меня, этих жизней? Ну, не кошка же, Лиза Романова. А кто? Внешне, очень даже симпатичная мадам, изнутри представляла собой комок намотавшихся в беспорядке разноцветных жизненных нитей. И только одна красная – дочка. А остальные – неважно, лучше не заморачиваться, ничего хорошего из этого не получается. Вот и сейчас…
– Дома нет никого, жена с дочкой в пансионате, а я, с некоторых пор, не очень люблю находиться один. Как живёшь, Лиза?
Я вздрогнула. Уже же спрашивал. Но тон, которым он произнёс этот вопрос сейчас, отозвался в моей душе камертоном, тренькнуло что-то под сердцем, заныло. Какой чёрт принёс этого бойца жизненных единоборств? Не видела его, и жила, правил не нарушала. Нет, явился, свои порядки устанавливать!
– Самое время поговорить об этом. Что, вдруг? Заскучали без жены? Налево потянуло? Это не ко мне, уважаемый! Герда, домой!
– Зачем ты так? Жизнь продолжается, несмотря ни на что. Чего ты злишься? Ты же сама так решила, так чего уж теперь. Как сложилось, так и сложилось. Просто, мне не всё равно, я держу вас с Соней в поле зрения, вы мне не чужие. Не лезу в глаза, наблюдаю издалека. Вот и сегодня…
– Вы следите за нами? Очень интересно. А по какому праву?
– По человеческому. Несмотря на то, что ты отказалась от меня…
– Я? А было от чего отказываться? Так, всё, какое-то ночное умалишённое рандеву. Домой, домой!
Сна, как не бывало. О каком отказе идёт речь? Что сложилось, как сложилось? Я, явно, чего-то не знаю. А нужно ли теперь? Проворочавшись полночи, кое-как уснула. Но с этого дня моя жизнь изменилась, я ощущала себя как микроб под микроскопом. Не часто, но с настырной периодичностью Исаев появлялся в поле моей видимости, один, или с дочкой, или даже с женой и дочкой. Они выглядели очень гармоничной парой: фигуристая гимнастка, плавно двигающаяся в пространстве, и исполин с лицом, хранящем следы боевых заслуг. Он нежно поддерживал женщину за тонкую, гибкую талию, а на другой руке висела малышка с тёмными глазами папы, но с разрезом – в маму. Пятьдесят на пятьдесят, пополам от обоих родителей. Чего не скажешь о моей Ахметовой, подобравшей за своим отцом все крошечки, кроме
