из этих умений и завалить на экзамене любого, однако Марина с блеском избежала всех ловушек.
– Уезжаю с легкой душой, – сказала мама на прощанье. – Какая хорошая женщина! Если у нее дочка есть – надо ее за нашего Гиечку просватать. И стиральная машинка мне тоже понравилась!
Это высший комплимент, чтоб вы понимали.
Тарзан
Когда Мишке было четыре года, он насмотрелся мультфильма «Тарзан» и проникся уверенностью, что у него тоже две мамы.
Началось все с того, что перед уходом няни Марины вечером домой он встал возле двери, как швейцар, и решительно заявил:
– Ты будеш жичь ша мной.
Кое-как мы его оттуда отодрали и тайком выпустили Марину наружу. Подумать, что Мишка сдался, мог только последний лох. На следующий день он за обедом брякнул, хмуро глядя в тарелку:
– Твои дети бальсие. Они не будут плакачь.
Когда Марина ушла-таки домой, он безутешно рыдал и на все мои уговоры отвечал:
– А я хочу Марину!!!
Бедная женщина пришла наутро бледная и сказала, что Мишка снился ей всю ночь.
Далее пошли ежевечерние перформансы возле дверей, уговоры, обманы, подкупы, шантаж, запугивание и аргументы, заканчивавшиеся слезами, отдиранием от дверей и криками «Марина, беги!», слезами Марины, двухчасовым изматывающим нытьем, что Марина – его и больше ничья, и полным крахом всех воспитательных действий.
На что мы только не нажимали: и что Маринины дети плачут без нее, и что я тоже уйду к другому ребенку, и что мы его выгоним вообще на улицу, и что это за ребенок такой, и это ты, папочка, его так избаловал…
Мишка вроде соглашался, но вечером повторялось то же самое: церберская позиция у входной двери и рука на ключах.
Перед сном, измочаленная, я натурально вызывала жалость как законная и покинутая матерь. Мишка, пыхтя, обнял меня за шею и заявил:
– Я зе Тарзан. У миня будит две мамы!
– Мишка, – горестно вздохнула я, – но у него же одна мама померла, а вторая была горилла! Ну и которая из них я?
– Горилла, – твердо сказал Мишка.
Если учесть, что настоящую мать Тарзана сожрал леопард, – неизвестно, кто из нас двоих в более выгодном положении.
– Миша, она пошла к себе домой, у нее есть дети, они хотят свою маму.
– Не-е-ет!!! Это МОЯ мама!
– Здрасте! А Алико и Елена разве не ее дети?
Думает. Морда в слезах. Вдруг придумал, и глаза засияли в бриллиантовом обрамлении:
– Алико и Елена – это Марины друзья!
Тогда Марина принесла воспитаннику вещдоки – фотографии своих собственных детей – и показала их во время завтрака. Мишка долго смотрел на них, потом отложил в сторону, молча слез со стула и величественно удалился в другую комнату – переживать поражение.
– Боже мой, – прослезилась Марина в который раз. – Родные дети так за мной не плачут!
– Ничего, –
