в восторг даже неисправимых гурманов.
«Люда, ты же проработала у нас почти четыре года. Я считал тебя чуть ли не членом семьи, думал, в наших отношениях деньги – не главное. Если дело только в этом, готов платить, сколько скажешь», – Крыленко был готов на все, лишь бы она осталась. «Я уже договорилась, поздно уже отказываться, – опустила глаза Людмила Павловна. – Там мне валютой платить будут». «Помешались вы все на этой валюте что ли», – выкрикнул Крыленко, выбегая из комнаты.
Людмила Павловна пошла за ним следом на кухню. Он думал пришла мириться, а она положила на стол ключи от квартиры. Крыленко дрожащими от волнения пальцами отсчитал деньги. Людмила Павловна, поджав губы, попрощалась, взяла со стола купюры и ушла, держа спину очень прямо. «Колода деревенская, валюту ей давай, – метался по квартире Владимир Петрович. – Всем валюту давай. На всем готовом жила, как в раю. Валюты ей, суке, не хватало».
Пока он найдет новую домработницу, квартира стараниями сына превратится в хлев.
Тщательно пережевывая вареное яйцо и бутерброд с маслом, Крыленко думал, что теперь, чего доброго, придется ходить по магазинам самому. Конечно, можно выписать обратно из Кисловодска жену, но она никогда не проявляла способностей хозяйки, откуда эти способности теперь возьмутся. Нет, выход один – срочно искать приличную домработницу с солидной рекомендацией.
Владимир Петрович, перед тем как пригубить чашку с жидким щадящим сердце кофе, снова выглянул во двор, на машину. Нервы… Они давали себя знать.
Когда же начались эти неприятности?
Да, Владимир Петрович хорошо помнил тот день. С утра он посадил жену, сопровождаемую очередной приживалкой, в мягкий вагон скорого поезда. Как только он прибыл в офис, строго в назначенное время порог его кабинета переступил некто Виктор Степанович Сайкин. Этот посетитель, настоятельно рекомендованный критиком Березиным, к мнению которого по старой памяти Крыленко прислушивался, произвел впечатление уверенного в себе бизнесмена новой волны, от литературы весьма и весьма далекого.
Твидовый пиджак спортивного кроя, не покупной, как отметил опытный Крыленко, шит у дорогого портного. Прекрасные брюки, цветастый, галстук. Владимир Петрович, любивший и умевший одеться, замечал и ценил это умение в других людях. «Да, солидный бизнесмен», – про себя отметил Крыленко.
Начинающие писатели так не одеваются. Внешним видом этого Сайкина Владимир Петрович был несколько удивлен. Правда, этого посетителя ему рекомендовали не только как начинающего прозаика, принесшего на высокий суд свой опус, но как довольно известного предпринимателя, бизнесмена с репутацией в деловых кругах. «Вообще-то настоящий бизнесмен не оставляет в своей жизни места писательскому труду. Или то, или другое – это аксиома», – думал Крыленко. Его богатый опыт, безошибочная интуиция не допускали совмещения большого бизнеса и литературы.
Видимо,
