бы покрасить, потому что корни отрасли и стал виден мой мышиный русый на фоне рыжих концов, да и в целом их пора уже и подстричь, так как стали опускаться ниже плеч и пушиться слишком сильно; о том, что пора бы записаться к косметологу, так как сыпет периодами как подростка; о том, что можно попробовать купить цветные линзы и посмотреть на себя с других цветом глаз, хоть и серо-голубой их цвет меня устраивал; о том, что пора бы к лету обновить гардероб. И все равно я думала о всякой ерунде, которая скорее добавляла мне тревожности, чем решала какие-либо реальные проблемы. Неуверенность в своей внешности и забивание на неё была лишь следствием более глубоких ран, которые оставил мне декрет.
«А всё равно интересно, как бы всё сложилось…» – подумалось мне, возвращаясь к нашему разговору с Кариной. Но это уже не имело никакого смысла.
Покинув балкон и снова забравшись под одеяло, я попыталась уснуть. Долго ворочалась, переживая за Карину. Сухой воздух в квартире заставлял бегать туда-сюда на кухню за новой порцией воды.
«Не могу уснуть. Всё думаю о том, что ты мне рассказала», – написала подруге, но она не ответила.
Проворочавшись почти до самого утра, я всё-таки погрузилась в сон. Во сне мне являлись образы из прошлого, сопровождаемые бредовыми событиями и хаосом. Всё-таки рассказ Карины о разговоре с Давидом зарождал во мне какую-то тревогу за подругу.
Глава 2.
Ночь была холодной. Ветер с гор пробирал до самых костей.
Карина шла по просёлочной дороге вдоль домов, намереваясь выйти к морю и посидеть там на берегу. Место, куда она шла, сложно назвать пляжем. Когда я приезжала к ней в последний раз, мы приходили на этот скрытый от посторонних глаз отрезок берега, чтобы перемыть косточки всем, кто попадется под руку. Совсем небольшой участок песка, усыпанный большими камнями, располагался внизу склона, а сам спуск почти незаметен с дороги. Людей здесь встретить практически невозможно, со слов Карины, разве что какие-то парочки могли забрести для уединения, но мы никогда с ними не сталкивались.
Карина ступила на узкую протоптанную тропинку, ведущую к спуску через разросшиеся кусты можжевельника. Она почти на ощупь спускалась – луна скрывалась за облаками. Волны бились о берег, приятно шурша, сообщая всем о неспокойном настроении моря.
Подойдя ближе к берегу, Карина разулась, давая стопам почувствовать влажный песок вперемешку с мелкой галькой. Живя долго на побережье, море потеряло для неё свою красоту и очарование, но почему-то именно сегодня оно показалось ей поистине успокаивающим и родным.
Волна идёт из самого сердца моря, доходит до берега накатом, разгоняется и самоотверженно разбивается о него. Так и с людьми: мы открываем своё сердце другим людям, а они, как эти камни, – разбивают наши чувства.
«Если сейчас утопиться… все, наверное, будут только счастливы», – пронеслось в голове моей подруги, но она поскорее прогнала эти мысли. Морской воздух наполнил лёгкие, даря прилив сил и ощущение свободы.
Свет
