вопрос остается тем же, – спокойно и вкрадчиво проговорил он. – Зачем кому-то поднимать температуру в твоем доме?
– Чтобы поджарить меня? – Фелисити и сама улыбнулась своей версии.
Неожиданно, словно заметив, что пилот и впрямь стоит к ней слишком близко, девушка отстранилась и повела его обратно в просторную гостиную.
– Воды? – спросила она на ходу.
– Да, пожалуйста, – ответил молодой человек: во рту его давно пересохло.
Ноа нечасто был в гостях у граждан Первого класса… по-правде говоря, он не мог вспомнить, было ли такое вообще. Ожидая Фелисити в гостиной, он рассматривал ее фотографии с подружками и ловил себя на мысли, что никогда по-настоящему не знал роскоши элиты. Даже будучи ее представителем в тринадцать и пятнадцать лет, он продолжал заботиться об отце, сидящем на экстазине.
– Держи, – Фелисити протянула ему воду, и их руки снова соприкоснулись.
“Уже не такая холодная”, – подумал Ноа и залпом осушил стакан.
– Что ж, раз ты ничем не можешь помочь, я больше не задерживаю тебя, – мисс Стоун устало потерла переносицу.
– Я могу остаться на ночь, – как бы между делом предложил Ноа. – Поспать в каждой из спален, чтобы проследить за повышением температуры.
– Да, класс, – Фел посмотрела на него словно на умалишенного. – Ты останешься ночевать у меня, почему бы и нет? Но завтра тебе придется уйти, ведь мои ночевки с пилотами расписаны на месяц вперед.
Ноа усмехнулся: ему даже не было обидно. Не в этот раз.
– Ты сама пригласила меня, – напомнил он, возвращая стакан.
– Потому что ты привез перчатки, – Фелисити жестом велела поставить стакан на тумбочку; руки ее при этом были скрещены на груди.
– Я хотел выбросить их, – сам не зная зачем, сказал Ноа.
– Так почему не выбросил? – Фелисити нахмурилась.
“Хороший вопрос. Потому что ты зацепила меня чем-то”, – невольно подумал Ноа и развернулся к окну. Ветер, похоже, улегся: больше не гнулись стволы изогнутых японских кедров, да и луна окончательно вылезла из-за туч и теперь подсвечивала оранжерею, точно холодный фонарь. Идеальная погода и момент, чтобы лететь обратно.
Он не был джентльменом и никогда не стремился им стать. Ноа часто ловил себя на мысли, что никогда не делает чего-го для людей без выгоды для себя. Было ли так всегда или началось с момента его вступления во Второй класс – этого он вспомнить не мог.
– Наверное, потому что ты оставила мне хорошие чаевые, – наконец произнес он.
Фелисити вскинула брови, а ее губы исказила холодная, дежурная улыбка, предназначенная для общения с обслугой.
“Ты лжешь мне, значит и мой черед быть неискренней”, – словно прочел Ноа на ее лице.
– Что ж, доброй ночи, мисс, – кивнул Ларкетт и вышел в холодную ночь.
Фелисити Стоун ничего не сказала вслед, а он не обернулся.
Глава 3 – Стоун
Ноа
