пора тебе выполнить твою часть договора.
– Ладно, только не рассказывайте ничего этим, из нашей тюрьмы, про то, что я вам рассказала. И про сумку тоже не говорите. Идет?
– Ну, хватит условий, говори!
– Джульетта Лопес живет в Андалусии. В деревне, неподалеку от Ронды. Живет с каким-то парнем, и они вместе делают садовую мебель на продажу.
– Откуда тебе это известно?
– Ну вот, началось! А вам какое дело? Знаю – и все тут.
– Отвечай, или наш уговор не действует.
– Хорошенькое дельце! Ладно, я знаю это, потому что прочла в письме, которое Джульетта прислала Конче Диего где-то года два тому назад. Можете пойти и спросить у нее самой. Разве вы не говорили, что скрывать информацию от полиции – это преступление? Так вот, можете ее прям сейчас и обвинить, ведь, чтобы прикрыть свою подружку, она все это утаила.
– А как тебе удалось прочитать письмо?
– Как-как? Украла я его, понимаете, украла!
– Ты украла именно это конкретное письмо?
– Да нет, я украла все, что было у нее в шкафчике. Ерунду всякую, дерьмо сплошное, Не думайте, я украла, только чтобы ее позлить. Эта девка меня бесит. Воображает из себя много. Она, видишь ли, лучше всех. Такие дуры, как она, ловятся на все эти разговорчики про перевоспитание – и Джульетта тоже из тех же. Ходят святошами и вечно лижут задницу надзирательницам. Тошнит прямо.
– А что ты сделала с письмом?
– Да выкинула на фиг! Сами подумайте, на кой ляд оно мне сдалось? Еще не хватало, чтобы кто заметил и мне бы по мозгам дали.
– Информация, которую ты мне дала, очень неполная. А адреса Джульетты в письме не было?
– Не знаю. Вы – полиция, вот и ищите.
– Попробуй вспомнить. Где и кому продавали они сделанную мебель?
– Да нет, куда мне вспомнить! Впрочем, погодите! Вспомнила: они придумали для того, что делали, особое название, вроде марки, – “Чистая природа” или “Чистое дерево”, точно не скажу, но что-то типа того. А вспомнила я потому, что меня тогда еще смех разобрал: сама-то она шлюхой из последних была, а вон, поди, назвала свои изделия чем-то там “чистым”, умора ведь! Понятно, о чем я? Понятно, в чем тут соль?
Она смотрела на меня с омерзительной улыбкой, открывавшей зубы, испачканные красной помадой. Я протянула ей сумку, и она почти выхватила ее из моих рук, а потом прижала к груди словно ребенка. Я позвала надзирательницу, которая ждала за дверью. Войдя, чтобы отвести Лолу в камеру, она тотчас заметила сумку.
– А это что? – спросила она.
Я быстро объяснила:
– Сумка теперь принадлежит Лоле. Я ей сумку подарила.
– Инспектор – очень хорошая женщина. Я ничего у нее не просила. Правда ведь, инспектор?
– Не просила, – пробормотала я, и она удалилась с победным видом.
Договор дороже денег, подумала я, даже если ты его заключила с самим дьяволом.
