в Кливленде тоже банды?
– Да. Они везде. Но у меня теперь новая беда. Слыхал, что творится в моем городе?
Мэлоун вскинул брови:
– В твоем городе? Так значит, Кливленд теперь твой город? А я-то думал, твой город Чикаго.
– Я работаю на жителей Кливленда. А у них там по улицам бродит какой-то полоумный и режет глотки.
– Я в Кливленде не бывал в последнее время, – отвечал Мэлоун. – Но если ты про убийства говоришь, я что-то такое слышал. Правда, без подробностей.
– Его называют Расчленителем. Безумным Мясником из Кингсбери-Ран. Я еще никогда такого не видел. Ни здесь. Ни в Кентукки. Нигде и никогда. – Несс вздохнул. – Просто… Аль Капоне я понимал. В его преступлениях был смысл. Все крутилось вокруг грязных дел. Денег. Власти. Контроля. Но этого типа я не понимаю. Кромсает людей на куски. Бросает раздетые трупы там, где придется. Убивает всех, и мужчин, и женщин. Словно ему плевать.
Несс глотнул еще виски, словно надеясь, что спиртное придаст ему сил.
– И эти трупы находят дети. Такое не забудешь до конца жизни! Вот решил ты прогулять школу, пошел порыбачить и увидел под деревом сверток, а в нем – человеческая голова, обернутая в штаны. Как ребенку от такого оправиться? Или другая история – мальчишки гоняли мяч у ручья, на склоне холма, который там называют Ослиным. Мяч укатился со склона, они побежали следом и нашли двух мужчин, без голов, без гениталий. Зато один из трупов был в носках.
Мэлоун поморщился.
– Дальше – больше, – продолжал Элиот. – Третью жертву, женщину по имени Фло Полилло, он разрубил на куски и разложил в две корзины. Корзины нашла женщина и решила, что это парное мясо. – Он скривился. – Мэлоун, народ нынче голодает. Хорошо, что та женщина была честнее других. Она зашла в мясную лавку через дорогу и сказала мяснику, что его вроде как обокрали. Представь, каково ей было, когда выяснилось, что в корзинах лежит человечина. Вот какое дерьмо творится в Кливленде. Нет там подпольных винокурен. Никто больше не поставляет контрабандное спиртное. Нет старых добрых полицейских и воров, нет гангстеров и спецагентов. Это все мне по плечу.
– Ясно, почему ты скучаешь по Аль Капоне, – пробормотал Мэлоун.
– Да, я скучаю по нему. Скучаю, черт меня дери, – признал Несс. – В Кливленде, как и всюду, стоят очереди за продуктами, работы почти нет, и везде, куда ни глянешь, страшная бедность. Но… эта бедность мне понятна. Она мне не по нутру, но все-таки она мне понятна.
Мужчины немного помолчали, задумавшись.
– Чего я совсем не могу понять, так это зачем какой-то псих режет людей на куски безо всякой причины, – продолжал Несс и прибавил: – Я даже не знаю, с какой стороны подступиться к этому делу.
– Если ты этого не понимаешь, это не значит, что в происходящем и правда нет смысла, – парировал Мэлоун. Так сказала ему когда-то одна мудрая девочка. И он не забыл ее слов.
– Думаешь? – фыркнул Несс. – Что ж… Пока что его не может понять никто из моих парней. Мы себе уже головы
