не могла пустить жизнь на самотек. Еще в детстве я поняла, к чему приводит подобное отношение: отцу пришлось объявить себя банкротом, и мы потеряли все. Мне было восемь, когда я увидела, как за одну ночь папа превратился в старика. Он все повторял: «Я слишком расслабился, вот идиот. Думал, бизнес пойдет сам собой». Да только бизнес сам собой не пошел. Партнер, с которым отец проработал двадцать лет, его предал.
– Вспомнила об отце, – сухо произнес Роберт. – Опять этот безумный взгляд.
Он поставил чашку на столик и провел рукой по своим почти совсем седым волосам. Десять лет назад, когда Том отправился в тюрьму, они были черны, как вороново крыло. Это напомнило мне, сколько времени мы потеряли.
– Я лишь хочу убедиться, что предусмотрела к возвращению Тома все необходимое. Ничего более.
– Мы уже тысячу раз это обсуждали. От тебя требуется самая малость. Ты всегда считала Тома беспомощным дитем, хотя то, что случилось десять лет назад, показало, каким он может быть мерзавцем.
Я пропустила колкость мимо ушей. Джесс стал жертвой очень неудачного стечения обстоятельств. И это Джесс повел себя как мерзавец – именно он вынул нож. Том всего лишь защищался. И все же присяжные (хоть и не единогласно) объявили его виновным в непредумышленном убийстве. После вынесения приговора судья сказал: «Томас Биллингерст, вы опытный боксер и применили свои навыки, заняв определенную стойку, чтобы удар получился максимально травматичным».
Если бы Том не занимался боксом, возможно, присяжные вынесли бы иной вердикт. Мы подали апелляцию, но, естественно, проиграли.
…Я смотрела на мужа из-под полуприкрытых век. Роберт никогда не уделял сыну особого внимания. Оказалось, что он принадлежит к тому странному типу мужчин, которые ревнуют жену к сыну. Роберт никогда не хвалил нашего мальчика. Только критиковал. И теперь, естественно, взялся за старое. В последнее время он притих. Внешне это никак не проявлялось, но я интуитивно чувствовала, что муж словно ушел в себя. Мне больше нравилось, когда он молчал.
– Вроде ничего не забыла, – пробормотала я себе под нос.
– Да даже если и забыла. Некоторым бывшим зэкам приходится жить в дешевых ночлежках, потому что помощи им ждать неоткуда. Том больше не подросток, он взрослый мужчина, которому пора взглянуть правде в глаза. Честно говоря, давно пора.
«Бывший зэк»? Теперь он станет без конца попрекать сына? Массируя висок, я еще раз машинально пролистала пачку документов. Пока Роберт в таком настроении, говорить с ним бесполезно. Мы всегда по-разному выражали свои чувства. Пятнадцать лет назад карьера Роберта – преуспевающего архитектора – прервалась, и он переквалифицировался в школьного консультанта[3], устроившись в местный колледж. Учитывая его неспособность к эмпатии по отношению к собственной семье, мы сильно удивились, когда услышали, чем он собирается заняться. Однако Роберт оказался востребованным специалистом.
…Как профессиональный библиотекарь я люблю строгий порядок и не оставляю ничего на волю случая, тем более когда
Школьный консультант – советник и педагог, в задачи которого входит обеспечение готовности учащихся к переходу от среднего образования к дальнейшей карьере (колледж, университет или работа), помощь с профориентацией, а также поддержка их личностного, социального развития и психологического здоровья.
