со шлейфом семь метров, как у королевы Дианы, – если бы эти слова, пусть, даже слова, он сказал двадцать лет назад, возможно, она и повенчалась бы с ним тогда.
– Я хочу, чтобы мелкие стразики, нет лучше бриллиантики, украшали декольте, – продолжала игру Люда.
– Дура! – опять он произнёс своим браво-уверенным голосом, – у тебя будут не мелкие бриллиантики… у тебя будет один, но с голубиное яйцо бриллиант на груди! – Стасу, видимо, нравилось своё остроумие. Он засмеялся, остальные тоже.
Все размечтались и уже представили, кто из их родственников-детей будет нести шлейф. Дочка тут же достала старую тюль, обвязала вокруг головы, сверху надела летнюю панаму из морских водорослей и пошла кружить. Амадей тут же встал на задние лапы и за ней, кошки за ним, остальные подхватили шлейф. Жаль, что не осталось никого в их веселье, кто снял бы на видеокамеру.
Кстати, просматривание видеозаписей с начала девяностых годов, это тоже их традиция, и обычно они это делали в первые дни приезда мужа, потому что потом праздники кончаются, наступают рабочие и учебные будни. Вот почему они так любили свои встречи: за семь-десять дней прокручивалась вся семейная историю вспять.
– А, ты знаешь, Людк, что Игоря больше нет, – сказал ей вдруг Стас, – я тебе сразу хотел рассказать.
– Да ты что? – изумлённо произнесла Люда.
– Точно даты не знаю, но вроде бы в мае, мне ещё в Европе сказал один из наших общих знакомых. Он выбросился с девятого этажа, – муж замолчал. Люда тоже.
Игорь, Игорь, что же ты наделал? Первый сват и гражданский свидетель их зарождающейся любви со Стасом. Последнее время он много пил. С Людмилиной подругой у него так и не сложилось, оба были яркие, красивые и эгоцентричные натуры. Потом он несколько лет жил с девчонкой, которая работала на пароходе буфетчицей. Она была доброй и неплохой. Игорь здорово помотал ей нервы. После софилореновской внешности подруги Люды, она была, конечно, для него простоватой. В конце концов, они расстались. Оля бросила пароходство и ушла в женский монастырь. Для них это было дико в конце восьмидесятых годов. Потом, им сам сказал Игорь, как-то быстро она ушла из жизни. А Игорь женился у себя на Украине, у него родилась дочка, жена была лет на десять младше его, терпеть и ждать моряка не хотелось. Развод, суд, лишение его родительских прав, пьянки, операция по удалению части желудка и т.д. Игорь скатывался всё ниже. В моря он уже не ходил, а проживал в одном из общежитий пароходства и нанимался на всякую временную работу в порту. Последний раз Люда видела его в середине девяностых годов. Тогда объявили, что на депонентах моряков есть валюта и надо получить, а также закрыть личное дело каждого работника бывшего Балтийского Морского Пароходства. Вот тогда-то она и решилась разыскать Игоря, чтобы он ей помог, и, конечно же, увидеть его, так как звонил он им уже крайне редко. Людмила приехала в общежитие, не надо было спрашивать номер его комнаты у дежурного. Его знала там каждая собака. Общежитие представляло собой очень жалкое зрелище по сравнению с советскими годами. Грязь, развал,
