не давала никому играться с собой и своими чувствами.
Частично я отстранилась от мужчин, потому что боялась, что потом будет так же неприятно. В какой-то степени я даже благодарна ему за такие изменения в себе. Но не за то, что он так просто забыл меня…
Парней в участке не было до самого вечера. Они, кажется, занимались патрулированием улиц сегодня, так что должны были быть не скоро.
Только к восьми, когда пришло время сменить меня на посту, Журавлев с напарником появились в поле зрения.
– Ну чего, Стась, как вел себя наш горе-грабитель?
– Не буйный, – честно ответила я, поднимаясь со стула. – Только под невиновного косит.
– Да я и есть невиновный, объясняю же.
– Разговорчики там! – прикрикнул Журавлев. – Следствие решит виновный или нет. Ладно, Стась, ты иди. Мы сейчас с ним сами поговорим, может сознается. А если нет, оставим тут на ночь с Егоровым. А с ним шутки плохи…
Хихикув в кулачок, я пошла собираться домой. Ну как собираться…
Уж больно интересно было послушать, что скажет Лёня, так что действовала я нарочно медленно.
– Ну что, Сухарев Леонид Александрович, не надумали вину признавать?
– Да нечего мне признавать, объясняю же! Фоторобот на меня не похож, на камерах тоже не я. Но алиби на время преступления нет, это признаю.
– Отсутствие алиби – это плохо. Алиби всегда должно быть. Так что надо с кем-нибудь вдвоем держаться. Да ведь, Стась?
Я подняла взгляд на Журавлева, а тот игриво подмигнул мне. Давно пытается ухаживать, а я все не поддаюсь. Женат он, пусть и разводиться хочет.
– К Вам вернемся, молодой человек. Где работаете, чем живете, куда деньги дели?
– Послушайте, я порядочный человек. Работаю директором отдела закупок в крупной компании. У меня хорошие доходы. Зачем мне воровать? Пять миллионов много, конечно, но рублей ведь, не долларов, – Лёня усмехнулся, вставая со своего места. – Проверьте операции по моим счетам, в конце концов, кроме зарплаты вы там ничего не найдете.
– Ага, рассказывай нам, – Егоров, уминая пирожок с капустой, подключился к делу. – Сейчас такие финансовые махинации проводят, что закачаешься. А у нас из полномочий только выписку из банка запросить.
– Егоров, ты лучше пирожок с капустой жуй, а болтай поменьше, – лейтенант строго глянул на него.
– Ну допустим я бы действительно это сделал, предположим. Скажите, я похож на дурака, который станет показывать свое лицо камере и свидетелям, а потом даже на дно не заляжет, а продолжит ходить в этом городе как ни в чем не бывало?
Лёня встал лицом к нам и развел руки в стороны, будто бы пытаясь доказать, что он и впрямь нормальный. И если бы был преступником, уж точно продумал бы преступление лучше.
А я смотрела на него, пытаясь понять, что изменилось за эти годы.
Лёня стал еще шире, подкачался, кожа будто бы загорела. Может быть, с отдыха вернулся. Вот только будто
