доверчивый, – наконец, отдышалась она. – Ледяницы! Вот выдумщики. Нет такой ягоды. Ты еще в Принцессу Весны поверь.
Эйван насторожился. Когда Светочи говорили что-то не делать и во что-то не верить, следовало поступать в точности наоборот.
– Да не верит в нее никто, – осторожно заметил он, но, к счастью, гнева Светоча не вызвал.
– Как никто? – фыркнула она. – Вон, эхедемцы ее каждый месяц вызывают. Почему бы тебе не попробовать, раз ты в нас, Светочей, не веришь?
– Не знаю, как это делается, иначе, наверное, попробовал, – снова ляпнул Эйван.
Арина отреагировала неожиданно. Подошла к книжному шкафу, вытащила потрепанный том с верхней полки, полистала и сунула открытую посередине книгу под нос удивленному Эйвану.
– Вот, гляди, – хмыкнула Светоч. – Это сборник мифов и сказаний Ральвадии. «Сплетите соломенную куклу из пустого колоса пшеницы, лицо склейте из глины, над которой пролетела ласточка, губы чучелки помажьте своей кровью, а сердце проткните ножом, с которым в первый раз пошли на охоту», – зачитала Арина. – Ты серьезно? Еще раз такое услышу, распоряжусь, чтобы тебя на площади перед всеми высекли за клевету на Светочей и языческие помыслы.
Поворот получился неожиданный. Зачем тогда эту запись ему показывала? Арина книгу захлопнула и швырнула ее на подоконник к яблокам. Задержала на них взгляд, потом посмотрела на Эйвана, который уже сто раз пожалел, что поддался на уговоры Леса и пришел сегодня во Дворец.
– Стража! – крикнула Светоч, и в комнату тут же вбежали двое дюжих парней.
– Я отдам яблоко, могу купить, – попытался выкрутиться Эйван, но было поздно. Повинуясь знаку Арины, один охранник схватил его сзади за локти, а второй принялся бить в живот, целясь в район желудка.
– Конечно, отдашь, только мне деньги твои не нужны, – проворчала Арина, отворачиваясь от Эйвана, которого выворачивало на пол тем несчастным яблоком. – Принесите тряпку, пусть приберет. И впредь не смей даже думать о том, чтобы воровать у Светочей.
Стражники поспешили удалиться, чтобы гнев благостной не перекинулся случайно на них. Пока Эйван возился на полу с тряпкой, стараясь не растерять остатки самообладания, Арина подошла к ширме и, отодвинув ее, потрогала пальцем воду.
– Могла бы подогреть для тебя, но не стану, – сказала она. – Мойся в холодной. Ты меня разозлил. Работать не хочешь, шляешься там, где нельзя, воруешь. Смотри, Эйван, мое терпение на исходе. У тебя пять минут, чтобы помыться, и еще пятнадцать, чтобы улучшить мне настроение. Иначе замерзнет твоя нищенская деревня, можешь не сомневаться. Бросай эту клятую тряпку, у меня не так много времени. Еще совещание у губернатора на весь вечер. Или ты как в прошлый раз решил передумать?
Эйван поднялся, отряхнул колени и собирался отчаянно кивнуть, что, мол, да, снова передумал, но в последний момент решился и побрел к чану с холодной водой. Посевные все-таки были скоро, а гордость заживет. Шрамы же не считались.
Глава 2
